Миямото Мусаси — Путь Стратегии. Смотреть аниме онлайн, огромная коллекция аниме, всё бесплатно и без регистрации

9 декабря 2019

(яп. 剣聖 , «Святой Меч») . Мусаси стал знаменит благодаря выдающейся технике владения мечом , которую он с раннего детства оттачивал во множестве поединков, используя деревянный меч. Является основоположником школы Хёхо Нитэн Ити-рю или самурайского искусства боя на двух мечах нито-рю (яп. 二刀流 ). Школа «Земли и Неба». Ввёл понятие боккэна как вполне реального боевого оружия, а не тренировочного. Успешно использовал технику боя двумя мечами, длинным — катаной и коротким — вакидзаси . Также за два года до смерти, удалившись в пещеру на горе Кимпо неподалеку от города Кумамото , он написал «Книгу пяти колец » о тактике, стратегии и философии военного ремесла, которая пользуется определённой популярностью и в настоящее время.

Миямото Мусаси
宮本武蔵

Имя при рождении	Shinmen Musashi No Kami Fujiwara No Genshin
Дата рождения	(1585 )
Место рождения	провинция Харима , Япония
Дата смерти	13 июня (1645-06-13 )
Место смерти	провинция Хиго , Япония
Гражданство	Япония Япония
Школа	Хёхо Нитэн Ити-рю
Учителя	Shinmen Munisai [d]
Достижения
Известные ученики	Тэрао Магонодзё Тэрао Мотомэносукэ Фурухаси Содзаэмон
Миямото Мусаси на Викискладе

Биография

Ранние годы

О первых годах жизни Миямото Мусаси почти ничего не известно. В своей книге он пишет, что родился в деревне Миямото в провинции Мимасака . («Мусаси» — это название местности к юго-западу от Токио). В «Нитэн Ки» датой рождения указан 1584 год : «Он был рожден в Бансю, 12 Тэнсё , в год Обезьяны». Историк Камико Тадаси на основе немногих существующих текстов Миямото Мусаси утверждает: «[…] Мунисай был отцом Мусаси… он жил в деревне Миямото, округ Ёсино [Провинция Мимасака]. Скорее всего, Мусаси родился именно там». В детстве его звали Бэнносукэ (яп. 弁之助 ) .

Свой первый поединок Мусаси провёл в 13 лет, его противником был Арима Кихэй, самурай из школы воинских искусств Синто-рю. Мусаси швырнул его на землю и ударил палкой по голове, после чего Кихэй захлебнулся кровью. Второй бой Мусаси провёл, когда ему было шестнадцать лет. Он нанёс поражение прославленному бойцу Акимэ Тадасимэ. На протяжении своего жизненного пути Мусаси вышел победителем в огромном количестве поединков и участвовал в шести войнах, пока, наконец, в возрасте пятидесяти лет не утихомирился и не занялся подведением итогов.

В «Книге пяти колец» Мусаси даёт своё полное имя и титул. Оно звучит как Симмэн Мусаси но Ками Фудзивара но Гэнсин . Его отец, Симмэн Мунисай (яп. 新免無二斎 ) , был мастером меча и дзюттэ , полностью посвятившим свою жизнь боевым искусствам. Отцом Мунисая был Хирата Сёгэн (яп. 平田将監 ) , вассал Симмэна Ига, господина замка Такэяма (современная префектура Гифу), округа Ёсино в провинции Мимасака. Господин Симмэн взял Хирата под свою опеку, тем самым передав ему и всем его потомкам фамилию Симмэн.

За 6 дней до смерти Мусаси составил духовное завещание (по-японски произносится как «Доккодо», 12 мая 1645 года) для своих учеников, которое назвал «Единственный верный Путь»:

Не идти наперекор неизменному Пути всех времен.
Не искать удовольствий плоти.
Быть беспристрастным во всем.
Убить в себе жадность.
Никогда ни о чём не сожалеть.
Не испытывать неуверенности в себе.
Никогда не завидовать другому ни в хорошем, ни в плохом.
Не испытывать грусти в разлуке.
Не испытывать неприязни или враждебности к себе или к другим.
Никогда не иметь любовных влечений.
Ничему не отдавать предпочтения.
Никогда не искать для себя удобств.
Никогда не искать способов ублажить себя.
Никогда не владеть драгоценными вещами.
Не поддаваться ложным верованиям.
Никогда не увлекаться каким-либо предметом, кроме оружия.
Посвятить всего себя истинному Пути.
Не ведать страха смерти.
Даже в старости не иметь желания владеть или пользоваться чем-либо.
Поклоняться буддам и духам, но не надеяться на них.
Никогда не отходить от истинного Пути воинского искусства.

Средневековую Японию называли «Землей множества клинков», а искусство многих мастеров меча считалось совершенным. Но имя только одного фехтовальщика до сих пор произносится японцами с особым трепетом и почитанием — это имя Миямото Мусаси, которому современники дали прозвище «Кэнсэй» — «святой меч».

К концу XVI века в феодальной удельные князья и многочисленные отряды разбойников ввергли страну в состояние беспрерывной войны всех со всеми. В 1560-х годах борьбу за объединение Японии начал Ода Нобунага. Япония была охвачена бесконечными сражениями, и умелые воины очень ценились. В это время начался расцвет кендо — искусства фехтования на мечах.

К моменту рождения Миямото Мусаси в 1584 году, Япония буквально кишела различными школами боевых искусств. Отец Мусаси был известным наставником одной из таких школ и носил имя Мунисай, а также прозвище «Непревзойденный под Солнцем», данное ему сегуном Асикага Ёситэру за воинское мастерство. Это прозвище Мунисай получил за победу над Ёсиокой Кэмпо, инструктором по фехтованию при дворе сёгуна.

Путь к славе

Мусаси с самого детства отличался чрезвычайной живостью и смелостью. Схватывая все на лету, он с легкостью подражал отцовским движениям, поражая соседей и знакомых. К двенадцати годам он обладал умом и физической силой восемнадцатилетнего юноши.

Но у этого была и темная сторона. Убежденность в своем превосходстве сделала Мусаси самоуверенным и тщеславным.

Узнав, что мастер фехтования на мечах Арима Кихэй открыл в деревне школу фехтования, провозгласив себя «основоположником стиля, подобно которому не было от сотворения мира», Мусаси открыто усомнился в этом. Тогда мастер решил проверить, какие приемы знает сам Мусаси, но не успел достать свой меч, как уже рухнул замертво. Ученики Аримы бросились на тринадцатилетнего юношу, но он так ловко фехтовал, что ему удалось убить еще двоих.

Мунисай понимал, что если сын не обучится практике самоконтроля, то его жизнь скоро оборвет меч более умелого бойца. Для этого он однажды устроил с сыном настоящий поединок. Мусаси даже не подозревал, насколько его отец силен в фехтовании. Устыдившись своего поражения, Мусаси убежал из дома в соседнюю деревню к своему дяде — буддийскому монаху -и остался жить у него при храме. Дядя оказал большое влияние на духовное воспитание Мусаси, привив ему уважение к отцу и раскрыв основные положения религии. После этого юноша стал нетерпимым к зазнайству и всегда заступался за слабых.

Став первоклассным фехтовальщиком, Мусаси в шестнадцать лет победил еще одного известного мастера владения мечом по имени Тадасима Акияма. После этого он отправился странствовать, не потерпев ни одного поражения в поединках. А его имя и биография стали обрастать огромным количеством легенд. Сейчас уже практически невозможно отличить правду от вымысла в многочисленных рассказах о Мусаси. Хотя существует общепринятая биография великого самурая, есть и альтернативный взгляд на главные события его жизни. Их изложил в своей книге Уолтер Дэнинг — англичанин, живший в Японии в конце XIX века.

Честь воина

По версии Дэнинга, отец Мусаси, Мунисай, был вызван на поединок молодым и сильным мастером фехтования Ганрю, изгнанным за высокомерие из правящего клана Хидэёси. Несмотря на возраст, Мунисай победил в честном бою, сохранив противнику жизнь. Посрамленный Ганрю нанял разбойников и подло убил Мунисая, застрелив его из ружья.

Узнав о смерти отца, Мусаси решил жестоко отомстить убийцам и обратился за разрешением к местному правителю Като. Узнав, что просящий изобрел новый стиль фехтования, правитель решил на него посмотреть и устроил состязание, в котором никто не смог одолеть Мусаси.

Като вручил ему новый дорогой меч и нарек юношу именем Мусаси (при рождении самурай был назван Такэдзо или Ситиноскэ). Ему было официально разрешено путешествовать по Японии и везде доказывать непобедимость своего стиля.

Одна из легенд рассказывает о том, как в одном из городов с Мусаси произошла неприятность. Он не обратил внимания на то, что точильщик по ошибке передал ему чужой меч. По самурайским законам, Мусаси теперь было запрещено драться мечами. Поэтому он сражался деревянным мечом — бокеном, все равно оставаясь непобедимым.

Придя в Киото, он вызвал на поединок инструкторов клана Ёсиока, вражда с которым тянулась с тех самых пор, когда Му-нисай одержал свою знаменитую победу. Мусаси одержал победу над старшим сыном главы клана с помощью бокена, проломив мощным ударом голову сопернику.

Младший сын главы клана, Ханситиро, испугался поединка и устроил засаду, приведя с собой вооруженный отряд. Однако Мусаси обнаружил это, первым напал на противника, убил его и, завладев мечом, вырвался из окружения. С этого момента он стал живой легендой.

Еще до того, как ему исполнилось тридцать лет, Мусаси провел более шестидесяти схваток с очень серьезными противниками, вооруженными не только мечом, но и копьями, шестами, дубинками или серпом с цепью, и изо всех вышел победителем. Описания этих поединков содержатся в «Нитен Ки» («Хрониках Двух Небес»), которые составлены учениками после его смерти.

Самый известный поединок Мусаси состоялся в 1612 году, когда он находился в провинции Бундзэн. Его противником был Сасаки Кодзиро, разработавший изумительную технику фехтования, известную как «пируэт ласточки». Некоторые источники утверждают, что это имя присвоил себе тот самый Ганрю, совершенствовавший долгие годы свое мастерство. Но это маловероятно.

Дуэль состоялась на небольшом острове. По какой-то причине Мусаси проспал, прибежал в последний момент, и пока его везли на лодке, выстрогал из запасного весла деревянный меч. Кодзиро решил стоять насмерть и первым нанес удар, выполнив «пируэт ласточки». Но смог лишь срезать полотенце с головы противника — Мусаси отпрыгнул в сторону. Затем он обрушил на Кодзиро несколько ударов своим «мечом», сломав ему ребро и, в конце концов, убив.

Герой на склоне лет

Долгие годы Мусаси провел вдали от общества, посвятив себя поискам просветления на пути меча. Озабоченный лишь совершенствованием своего мастерства, он жил в нечеловеческих условиях — мокрый от дождей, продуваемый ветром, не причесываясь, не глядя на женщин, не занимаясь ничем, кроме оттачивания боевого искусства. Говорят, он в то время никогда не принимал ванну, чтобы не быть застигнутым врасплох без оружия, и приобрел дикий и жутковатый вид.

Однажды в глухой провинции Мусаси забрел на постоялый двор. Усевшись в углу, он положил рядом меч и заказал обед. Вскоре в комнату ввалилась подвыпившая компания разбойников, увешанных оружием.

Приметив одинокого посетителя и его великолепный меч, они сбились в кучу и принялись шептаться. Тогда Мусаси спокойно взял палочки для еды и четырьмя уверенными движениями Миямото поймал четырех жужжащих над столом мух. Разбойники, увидевшие это, поняли, что перед ними — великий мастер, способный убить их всех. Они попятились к дверям, отвешивая низкие поклоны.

Согласно его собственным словам, Мусаси пришел к пониманию стратегии боя только в конце своей жизни: «Как бы там ни было, несмотря на очевидные успехи на боевом поприще, я не успокоился и продолжал тренироваться с утра до вечера, пытаясь найти Принцип, и пришел к пониманию Пути Стратегии к пятидесятилетнему возрасту». В 1634 году он был приглашен к владельцу замка Кумамото, где провел несколько лет, занимаясь живописью и обучением самураев владетельного феодала.

Мусаси оставил после себя не только славу непобедимого фехтовальщика. Он развил школу фехтования двумя мечами и ввел в практику обучения занятия с деревянным мечом, который хотя и был оружием, но снижал травматизм при тренировочных поединках.

Самым главным вкладом Мусаси в развитие японских боевых искусств стала его книга «Го Рин Но Сё» («Книга Пяти Колец»). Он написал ее уже в старости, став отшельником и удалившись в пещеру под названием Рэйгэндо. Эту книгу можно считать ключом ко всей жизни Мусаси. Она освещает как вопросы стратегии военных действий, так и методы одиночного поединка. По словам самого Мусаси, она всего лишь «руководство для мужчин, которые хотят научиться искусству стратегии», но ее содержание всегда находится за пределами понимания ученика. Чем больше читаешь эту книгу, тем больше находишь на ее страницах. Это завещание Мусаси, ключ к пути настоящего воина, по которому он шел всю свою жизнь.

Учись ждать — говорит первейший принцип ниндзя. Ждать — несмотря на боль, гнев, страх, усталость. Ждать — перешагнув через собственное «я»

Кто станет разбирать между хитростью и доблестью, имея дело с врагом?!© Вергилий

Учись ждать — говорит первейший принцип ниндзя. Ждать — несмотря на боль, гнев, страх, усталость. Ждать — перешагнув через собственное «я». Этот принцип великолепно выразил знаменитый японский фехтовальщик на мечах Минамото Мусаси, чьи пособия высоко ценились в кланах ниндзя.

Этого человека знает, наверняка, каждый, кто соприкасался с боевыми искусствами. О нем слагались легенды, его образ вдохновлял многих писателей и поэтов, ему посвящали стихи и живописные свитки. Это воплощенный Герой, живой символ Воина. Самурай, не проигравший в жизни ни одного поединка, никогда не изменивший своему слову. Речь идет о великом мастере Миямото Мусаси (1584–1645).

В книге Пяти колец мастер Миямото Мусаси излагает свои мысли по поводу военной стратегии, планированию и тактическому расчёту, а также искусству фехтования. Книга пяти колец занимает первое место во многих библиографиях по искусству фехтования и стратегии, потому что изложенные в ней принципы относятся одновременно к одиночному поединку и сражению армий.

Мусаси известен в Японии как «Кэнсэй», то есть «Святой Меча». «Го Рин Но Сё» стоит в начале любой библиографии по кэндо, являясь уникальной книгой, освещающей как вопросы стратегии военных действий, так и методы одиночного поединка. Она не является диссертацией по военному делу, она, по словам самого Мусаси, всего лишь «руководство для мужчин, которые хотят научиться искусству стратегии», но ее содержание всегда находится за пределами понимания ученика. Чем больше читаешь эту книгу, тем больше находишь на ее страницах. Это завещание Мусаси, ключ к пути, по которому он шел. Ему еще не было тридцати, когда он стал непобедимым бойцом, но не осел и не основал школу, переполненный сознанием успеха, а с удвоенным усердием погрузился в дальнейший поиск. Даже к концу своих дней мастер презирал роскошную жизнь и два года прожил в горной пещере, погруженный в глубокое самосозерцание. Поведение этого бесстрашного и упрямого человека было несомненно скромным и искренним.

Мусаси писал: «Когда обретаешь Путь Стратегии, нет ничего, чего ты не смог бы понять», и еще: «Ты будешь видеть Путь во всем». Действительно, сам он стал мастером во всем. Он создал замечательные работы живописи тушью, быть может, более ценимые японцами, чем любые другие произведения этого жанра. В его картинах – бакланы, цапли, буддистский бог Хотэй, драконы, цветы и птицы, птица на высохшем дереве, Дарума (Бодхидхарма) и многое другое. Мусаси стал искусным каллиграфом, свидетельство чему – его произведение «Сэнки» («воинственный дух»). В одной из частных коллекций находится маленькая деревянная статуэтка, изображающая буддийского святого Фудо Мёо, руки мастера боя. Недавно утеряна его скульптура Каннон. Мусаси создал ряд произведений из металла и основал школу изготовителей гард для мечей. Считается, что он являлся автором бесчисленных поэм и песен. Ни одна из них, к сожалению, не сохранилась. Рассказывают также, что сёгун Иэмицу специально заказывал Мусаси писать восход солнца над замком Эдо.

На его картинах часто стоит печать «Мусаси» или псевдоним, «Нитэн». «Нитэн» означает «Два неба», что порой связывается со стойкой воина, воздевшего два меча над головой. Мусаси является основателем школы фехтования, известной как «Нитэн рю», или «Эммэй рю» («чистый круг»).

Мусаси писал: «Изучи Пути всех профессий». Сам он именно так и поступал. Он перенимал жизненный опыт не только знаменитых мастеров меча, но и монахов, стратегов, художников и ремесленников, стараясь расширить свои познания. Мусаси писал о различных аспектах кендо так, что новичок мог изучать его текст на основе своего багажа, а мастер кендо находил в тех же самых словах более высокий уровень знаний. Текст труда применим не только к военной стратегии, но к любой ситуации, где требуется тактика. Японские бизнесмены и сейчас используют «Го Рин Но Се» как руководство по деловой практике, проводя кампании сбыта как военные операции, используя те же энергичные методы. Точно так же, как Мусаси казался безмерно жестоким человеком, преследуя на деле высокий идеал, большинству людей успешный бизнес непременно кажется бессовестным, Так что учение Мусаси актуально в XX веке так же, как на средневековом поле битвы, и применимо не только к японцам, но ко всем расам и народам. Дух этого учения можно выразить двумя словами: скромность и упорный труд.

Он учил, что настоящий воин должен представить себя уже мертвым. Тогда он избавится от страха смерти и желания жизни. Его разум уподобится незамутненному зеркалу, мгновенно отображающему любые изменения 80 внешнем мире. Глядя в зеркало человек видит лишь свое отражение и не замечает самой полированной поверхности. Поэтому, умение оставаться незамеченным, ниндзя связывали с бесстрастностью и внутренним покоем, которые следовали из абсолютного самообладания.

Нужно уметь не просто маскироваться в траве, прятаться на деревьях и в коридорах замков, но прежде всего ничем не отличаться от окружающего мира. Поэтому ниндзя должен находиться в полной гармонии с природой и тем местом, куда бы не занесла его судьба.

Не каждый может достичь заоблачных высот в психотренинге. Мастера боевых искусств признавали, что многое зависит от врожденных способностей. Однако, базовыми навыками должен был овладеть каждый ниндзя. Они изучали особые дыхательно-медитативные упражнения, направленные на управление жизненной энергией. Это «внутреннее искусство», пришедшее из Китая, заключалось в том, чтобы провести эту энергию по своим внутренним энергетическим каналам и наполнить энергией особое поле (биополе).

Умеющий концентрировать энергию в необходимый момент «пускает ток энергии в ударную конечность, как бы выбрасывая ее в соперника. Особым движением ладони, которое для непосвященного наблюдателя выглядит легким касанием, можно нанести удар, повреждающий внутренние органы соперника. Однако подобными способностями обладали лишь единицы. Секрет держался даже внутри школы, а среди некоторых кланов вообще не был известен.

Большинство же ниндзя пользовались управлением энергией как способом психорегуляции, успокаивая и очищая от ненужных мыслей свой разум. Таким образом, происходила реализация уже упоминавшегося принципа «единого тела», когда боец чувствует не только движения соперника, но и предугадывает его замыслы, ибо связан с ним в этом «едином теле».

Среди ниндзя распространялись оригинальные способы саморегуляции из тантрического буддизма. Его последователи произносили особые заклинания, звуки которых входили в резонанс с небесными силами. Ниндзя высшего посвящения владели подобными формулами, произнося их перед боем — слова должны были исходить из сердца и откликаться в нем как эхо Неба.

Тайное знание заключалось и в особых переплетениях пальцев (кудзиин), которые замыкали круговорот жизненной энергии по специальным каналам. При этом одна пальцозка успокаивала разум, другая — давала силу, третья -позволяла адаптироваться к экстремальным условиям.

Считалось, что каждый палец связан с определенным космогоническим началом. Это могли быть пять стихий традиционной китайской философии (металл, огонь, вода, дерево и земля) либо что-то другое. Например, в некоторых школах ниндзюцу большой палец соответствовал пустоте — началу и конечной точке всех вещей, указательный — ветру и любым газообразным субстанциям, отвечал за мудрость и добродетель. Средний палец соответствовал огню и горению и представлял разум и агрессию; безымянный — воде и жидкости, контролируя деятельность тела и эмоции; мизинец — земле и был связан со стабильностью человека в переменчивом мире. Замыкая в кольцо, например, большой и безымянный пальцы, ниндзя повышал приспособляемость и гибкость сознания.

Вся эта сложная наука всесторонне развивала разум и тело. Ниндзя слышал звуки, недоступные обычному человеку, приложив ухо к земле, узнавал поступь самурайского коня на расстоянии до километра. Сами же ниндзя умели передвигаться неслышно, незаметно и стремительно, как дуновение ветра. Специальная техника передвижения боком (йоко-аруки) давала возможность запутать преследователей. Другой вид передвижения (нуки-аси) заключался в умении двигаться столь легко, чтобы в лесу под ногой не хруснула ни одна ветка.

Наиболее опытные проходили курс каруми-дзюцу — искусства облегчать вес своего тела. Это удивительное свойство до сих пор демонстрируют мастера китайского цыгуна. Благодаря навыкам этого искусства бойцы совершали высокие прыжки, наносили удары ногами, ловко передвигались по деревьям, цепляясь за мелкие ветви.

Придерживаясь крайнего практицизма, ниндзя не стремились победить врага канонически, как предписывал кодекс самурайской чести. Надо было неожиданно появиться перед численно превосходящим противником, нанести удар стилетом или мечом, подсыпать яд и так же неожиданно скрыться. Ниндзя умели «просачиваться» сквозь небольшие щели, например, пролезть под забором, сделав подкоп не более чем 20×20 сантиметров. Благодаря тренировкам, начинающимся с детства, они могли без вреда для себя делать искусственные вывихи в плечевом, локтевом, тазобедренном суставах. Это помогало им, извиваясь как змея, освободиться от тугих пут или притвориться мертвым, лежа в немыслимой позе.

Ниндзя старались избегать прямого столкновения, не рассчитывая оказаться сильнее самураев. Вот почему надо было «прийти из пустоты» и нанести решающий удар. Случаи, когда казалось, что именно так и происходит, были нередки, и в феодальной Японии верили в существование Тонго — мистических созданий, наполовину воронов, способных исчезать в одно мгновение, будто растворяясь в воздухе. На самом деле ниндзя достигал «невидимости», действуя, например, под покровом ночи и неслышно выслеживал свою жертву. Кроме того, в ряде школ искусство «быть невидимым» включало в себя обучение различным методам гипноза. Надо признать, что искусство гипноза на Востоке всегда было на гораздо более высоком уровне, чем это даже известно теперь современной науке. В качестве примера можно привести индийских факиров и тибетских лам, которые были настоящими мастерами иллюзий, демонстрируя свой удивительный дар даже при больших скоплениях народа.

Огромное внимание ниндзя уделяли также умению маскироваться и использовать рельеф местности. Они могли часами плыть по реке, держась за бревно и, сливаясь с ним, а также неделями делать подкоп под самурайский дом и подпиливать в нем каменные половицы. Чтобы иметь такое терпение, ниндзя должен был перешагнуть через свое «я». Кроме того, чтобы довести искусство маскировки до совершенства, уметь слиться с природой или интерьером в нужный момент, необходимо было находиться в гармонии с любым местом, где бы ниндзя не находился. Вот почему огромное внимание при подготовке уделялась техникам психотренинга и духовному совершенствованию.

Помимо боевых навыков ниндзя владели искусствами иллюзиона (гэндзюцу) и заклинаний (едзюцу). Особенно известным в этом отношении был мастер Касинкеси, который творил настоящие чудеса. С.Сергеев описывает образ жизни ниндзя следующим образом: «Каждый ниндзя должен был не только подглядывать и подслушивать, но и анализировать, записывать, зашифровывать и зарисовывать добытую информацию. В непременный набор его профессиональных навыков входило: знать, по крайней мере, китайский язык, фортификацию и картографию, разбираться в стратегии и тактике. Образование завершал курс актерского мастерства: ниндзя старательно изучали семь древнекитайских человеческих типов. Причем они не просто играли роли, а жили реальной жизнью тех типажей, которых избрали для прикрытия. Кроме общих, обязательных программ обучения каждая из школ ниндзюцу культивировала свои оригинальные воинские искусства. Так, Гекху-рю обучала умению выводить из строя врага, кончиками пальцев поражая болевые точки его тела. Котто-рю практиковала искусство гипноза и специализировалась на переломах и вывихах. Юосин-рю требовала особого мастерства владения мечами, дротиками и копьями. Однако кодексы поведения требовали ни в коем случае не выдавать противнику своей принадлежности к определенной школе. При угрозе пленения лазутчик предпочитал изуродовать свое лицо и уничтожить любые признаки, которые помогли бы установить его принадлежность к конкретной организации ниндзя. И всю свою жизнь «черные» оставались верными учениками ямабуси -монахов одной из самых загадочных буддийских сект. Ямабуси помогали им постигать темные глубины мистики и космические бездны парапсихологии».

Среди ниндзя было немало женщин, называемых куноити. Их главным оружием была красота, женская изворотливость и фанатизм. Они могли работать гейшами, служанками, выполнять крестьянскую работу. Лишенные возможности носить меч и уступая мужчинам в физической силе, они использовали заколки для волос и веера, которыми наносили удары в горло и лицо противнику. Если самурай распознавал куноити, то ее отдавали на поругание страже и лишь потом убивали. Поэтому женщины-ниндзя в минуту опасности следовали древнему ритуалу самоубийства.

Любой предмет в руках опытного воина превращался в оружие. Ниндзя, переодетый бродячим монахом, мог пустить в ход тяжелый монашеский посох. Для противника было полной неожиданностью, когда из конца безобидной палки выскакивало острое лезвие или вылетала отравленная стрела. Иногда в посохе делалось отверстие и там пряталась длинная цепь. Другая, короткая палка, использовалась не только для защиты от ударов, но и в качестве рычага для заломов конечностей жертвы.

Характерным оружием воинов-ниндзя были кусаригама — крестьянский серп с прикрепленной к его рукояти длинной цепью; нунтяку — цеп для обмолота зерна; тонфа -ручка ручной зерновой мельницы. Особую категорию составляли мелкие подручные предметы -тонки. Во время любовных утех куноити вонзала в особую точку на теле самурая обычную иголку. Смерть могла наступить мгновенно, а иногда самурай ничего и не замечал. Вынув иглу и ласково распрощавшись, женщина удалялась, а через два-три дня самурай вдруг умирал в страшных мучениях. Поскольку видимых причин не было, вновь рождались слухи о духах-убийцах. К тонкам относились и метательные орудия — например, те же сюрикэны. Брошенные опытной рукой, они поражали цель на расстоянии до 25 метров. Сюрикэны могли быть отравленными, от них почти не удавалось спастись, когда их метали веером по пять-шесть штук.

Чтобы обезопасить себя от погони, ниндзя оставлял за собою острые шипы — тетсу-биси. Огнестрельное оружие использовалось крайне редко. Выстрел обнаруживал стрелявшего. Поэтому, в основном в ход шли эффективные на ближней дистанции и крайне неожиданные для жертвы духовые трубки с набором отравленных игл.

В традиционной Японии не существовало «систем ниндзя», как некоего единого стиля. И хотя психотренинг применялся довольно широко, ничего сверхъестественного в этих возможностях не было. Все эти способности были основаны на умении управлять своей «энергетикой», которая и раскрывала путь ко всему, что обычный человек называл сверхъестественным.

Сейчас ниндзюцу — вполне доступная система подготовки. По всему миру существует множество школ и секций, преподающих «искусство терпеливых», Прежде всего, эта система предполагает гармоничное физическое и духовное развитие человека. Но если физическое совершенство доступно большому количеству людей, то достижение высот духа -все же удел избранных. Поэтому доминирующим считается все же духовный аспект.

Обучение, как правило, представляет из себя три уровня. На первом, низшем уровне, ниндзя учится падать на жесткий пол, бесшумно передвигаться и исчезать, преодолевать по-пластунски значительные расстояния. Это хорошо развивает все группы мышц и сухожилия.

На втором уровне развиваются психические способности и изучается природа человека. Различая пять душевных состояний (трусость, лень, вспыльчивость, тщеславие, безволие), а также пять основных желаний (голод, удовольствие, секс, гордыня, жадность), ниндзя узнает слабые стороны противника и использует их в своих целях. Достигший этого уровня обладает высокой интуицией, он внимательно прислушивается к внутреннему голосу, чтобы избежать непредвиденной опасности.

На высшем уровне изучается особые медитативные техники и познаются все тайные ступени к просветлению. Таким образом, человек становится способным в любой момент войти в измененное состояние сознания — активный боевой транс, которое открывает двери к гораздо более высоким уровням человеческих возможностей и способностей, чем те, которые существуют в обычном состоянии сознания.

Показательна в этом смысле следующая восточная притча. Однажды в Стране Восходящего Солнца собрались на состязания самые известные бойцы. После тысячи боев мудрец отобрал трех самых великих воинов и попросил рассказать, как они тренируются.

Первым встал огромный, свирепого вида воин и сказал:

Я встаю на восходе солнца и сокрушаю все, что попадается мне на пути, пока вокруг моей хижины не остается только труха и пыль.

Вторым встал худой аскетичный воин, больше похожий на монаха, чем на бойца:

Я встаю на восходе солнца и медитирую. Я беру свое тело под контроль разума и воли и заставляю его быть легким и быстрым, как мысль.

Третий воин был похож на самого обыкновенного человека, и, если бы не одержал тысячу побед, никто бы и не подумал о том, что он самый великий воин Страны Восходящего Солнца. Секрет его мастерства был прост.

А я вообще не тренируюсь. -заявил он, — я просто стараюсь присутствовать во всем, что я делаю.

Притча эта показательна тем, что отражает все три уровня подготовки мастеров боевых искусств: физический, психический и духовный. «Присутствовать во всем» — это значит находить гармонию с окружающим миром, людьми и событиями. Только достигнув этого уровня, воин становится практически неуязвимым.

В настоящее время опыт средневековых воинов-ниндзя широко используется спецслужбами многих государств. Одно из таких подразделений Специальной службы США штурмовало в мае 1980 года посольство Ирана в Лондоне, захваченное иранскими террористами. Операция по освобождению заложников заняла всего несколько минут и в действиях бойцов узнавался характерный почерк ниндзя.

«Если бы мы отвергали любого, кто однажды совершал ошибку, то, вероятно, у нас бы вообще не было полезных людей. Человек, который однажды оступился, будет вести себя намного благоразумней и принесет больше пользы, потому что испытал раскаяние. Человек, который ни разу не ошибался, — опасен».

Ямамото Цунэтомо. «Хагакурэ» — «Сокрытое под листьями» — наставление для самураев (1716).

Всегда так было и будет, что кто-то имеет от рождения особые способности в какой-то области. Кто-то обладает хорошим голосом, кто-то уже в раннем детстве обладает талантом художника, ну, а кто-то родится с талантом фехтовальщика. И если он заметит к чему у него, так сказать, «лежит душа» и разовьет врожденные способности посредством упражнений, то… мастерство такого человека возрастет стократ!

Современный памятник на месте дуэли Мусаси и Кодзиро.

В Японии таким человеком стал Синмен Мусаси-но-Ками Фудзивара-но-Генсин, известный как просто Миямото Мусаси («Миямото из Мусаси»). Родился он в деревне Миямото, что в провинции Мимасака в 1584 году. Причем его предками были члены одной из ветвей весьма сильного по тому времени клана Харима на острове Кюсю – одном из южных японских островов. Дед Мусаси служил у князя в замке Такеяма, причем тот настолько высоко ценил Хираду, что даже позволил жениться на своей дочери.

В семь лет он лишился отца, а затем умерла и его мать, и малолетний Бэнносукэ (такое имя в детстве носил Мусаси), остался на воспитании у дяди по матери, являвшегося монахом. Сейчас неизвестно, учил ли тот его кендо или мальчик научился владеть самостоятельно, но то, что он убил человека в тринадцатилетнем возрасте, известно точно. Причем им оказался некто Арима Кихей, самурай, обучавшийся в школе боевых искусств Синто-рю, то есть человек, умевший обращаться с мечом. Однако Мусаси сначала швырнул того наземь, а когда он начал подниматься, с такой силой ударил по голове палкой, что Кихей умер, захлебнувшись в собственной крови.

Вот так его изображали на японских у-киё…

Второй поединок у Мусаси имел место, когда ему было уже шестнадцать лет. Он встретился в нем с известным бойцом Тадасима Акиме, опять победил его, а затем покинул свой дом и отправился скитаться по стране, совершая так называемое «паломничество самурая». Суть таких паломничеств была в том, чтобы, встречаясь с мастерами из разных школ, набраться у них опыта, а может быть и, выбрав себе школу по вкусу, остаться там в качестве ученика на какое-то время. Надо сказать, что подобных ему ронинов, то есть «бесхозных» самураев по Японии в те годы бродило великое множество и кто-то, как Мусаси, путешествовал в одиночку, а кто-то в составе большой группы. Например, такой известный фехтовальщик XVI века, как Цукахара Бокуден, имел при себе свиту из сотни человек.

Конец жизни своей Мусаси решил провести вдалеке от общества, занявшись поиском духовного просветления на Пути меча. Занимаясь только лишь совершенствованием своего искусства, он жил поистине в нечеловеческих условиях, продуваемый ветром и поливаемый дождями, в горной пещере. Он не причесывался, не обращал внимания на женщин, не мылся, а занимался только тем, что оттачивал свое боевое мастерство. Даже ванны он не принимал, чтобы враги не застали бы его врасплох невооруженного, и потому имел весьма дикий и даже жутковатый внешний вид.

И вот таким его тоже изображали.

Хотя, это он таким стал в самом конце своей бурной жизни. А по молодости Мусаси вступил в ряды армии «Запад», чтобы биться против армии «Восток» Токугава Иэясу. Так ему довелось участвовать в битве при Сэкигахара, сражаясь в качестве копьеносца-асигару, и он уцелел буквально чудом, но что еще более удивительно – сумел не попасть в руки победителям уже после сражения.

В Киото – столицу Японии, Мусаси попал в возрасте двадцати одного года. Здесь он встретился в поединке с мастером-фехтовальщиком Сейдзиро, причем если тот бился настоящим боевым мечом, то Мусаси – учебным, сделанным из дерева. И, несмотря на это, Мусаси удалось опрокинуть Сейдзиро на землю, а после он и вовсе просто отлупил его своим деревянным мечом. Когда слуги принесли своего несчастного хозяина домой, тот, сгорая от стыда, отрезал на макушке узел волос – символ принадлежности к сословию самураев, так было велико его горе.

Но всех художников переплюнул Утагава Куниёси (1798-1861). Он изобразил как Миямото Мусаси убивает фантастического зверя нуэ.

Брат Сейдзиро решил отомстить, и тоже вызвал Мусаси на бой, но сам же и пал жертвой деревянного меча своего противника. Теперь уже мстить за отца решил юный сын Сейдзиро Ёсиока. Причем хотя тот был еще подростком и ему не исполнилось и двадцати лет, слава о нем, как о мастере-фехтовальщике была едва ли не выше славы его отца. Договорились, что бой состоится в сосновой роще, рядом с рисовым полем. Мусаси явился заблаговременно, спрятался, дожидаясь своего противника. Ёсиока прибыл туда в полном боевом облачении, сопровождаемый вооруженными слугами, твердо решив убить Мусаси. Но тот прятался до тех пор, пока пришедшие не подумали, что он не придет. Вот тогда-то Мусаси и выскочил из своего укрытия, зарубил Ёсиока и, работая сразу двумя мечами, сумел пробиться через его толпу вооруженных слуг и… был таков!

Затем Мусаси продолжил свои странствия по Японии, и сделался легендой еще при жизни. Он участвовал более чем в шестидесяти схватках до того, как ему исполнилось двадцать девять лет, и победил во всех этих боях. Наиболее ранние описания всех этих его поединков описаны в «Нитен Ки» – «Хрониках Двух Небес», составленных его учениками уже после его смерти.

В 1605 году Мусаси побывал в храме Ходзоин, что находился на юге Киото. Здесь он вступил в поединок с учеником монаха из секты Нитирен. Тот был настоящим «мастером копья», но Мусаси сумел дважды опрокинуть его на землю ударами своего короткого деревянного меча. Тем не менее, Мусаси остался в этом храме, решив изучить новую технику фехтования и одновременно изощряя свой ум в беседах с монахами. До наших дней сохранился написанный им текст наставлений для упражнений с копьем, которые практиковали монахи этого храма.

Жизнь Мусаси была неразделимо связана с мечами. Меч тати (меч всадника). Работа мастера Томонари. Японский национальный музей.

В провинции Ига он, напротив – встретился с искусным бойцом, который владел редким искусством боя при помощи серпа на цепи, которого звали Сисидо Байкин. Тот взмахнул своей цепью, но Мусаси с не меньшей быстротой выхватил свой короткий меч и вонзил его в грудь своему противнику. Ученики Байкина бросились было на Мусаси, но он, размахивая сразу двумя мечами, обратил их в бегство.

В Эдо ему встретился боец Мусо Гоносуке и предложил Мусаси поединок. А тот в это время строгал заготовку для лука и объявил, что вместо меча будет драться ей. Гоносуке бросился было в атаку, но Мусаси ловко отмахнулся от его меча, а затем нанес ему сильный удар по голове, от которого Гоносуке замертво упал на землю.

Прибыв в провинцию Идзумо, Мусаси попросил разрешения у тамошнего даймё Мацудайра встретиться в поединке с самым опытным его фехтовальщиком. Желающих попытать счастье в схватке с непобедимым Мусаси оказалось немало. Выбор пал на человека, который дрался таким необычным оружием, как восьмигранный деревянный шест. Схватка произошла в саду библиотеки. Мусаси дрался сразу двумя деревянными мечами и загнал противника на ступени веранды, а потом сделал выпад, угрожая ударом в лицо. Тот отшатнулся, и тогда Мусаси ударил его по рукам, раздробив обе кисти.

Тогда Мацудайра попросил Мусаси сразиться и с ним. Понимая, что действовать тут нужно с большой осторожностью, Мусаси сначала оттеснил князя на террасу, а когда тот атаковал его в ответ, нанес ему удар «огня и камня» и сломал ему меч. Даймё ничего не оставалось, как признать своё поражение, но, видимо, зла на него не затаил, так как Мусаси затем некоторое время оставался у него на службе как учитель фехтования.

Тати мастера Юкихира, XII – XIII вв. Хейан-Камакура (Токийский национальный музей).

Однако самым известным поединком Мусаси был бой, состоявшийся в 17-й год эры Кейте, то есть в 1612 году, когда он, будучи в Огуре, небольшом городке в провинции Бунзен, встретился с Сасаки Кодзиро, совсем еще молодым человеком, который разработал совершенно изумительную технику боя на мечах, известную под названием «пируэт ласточки» – название по движениям хвоста ласточки во время полета. Поскольку Кодзиро находился на службе у местного даймё, Хосокава Тадаоки, Мусаси попросил его разрешить ему биться с Кодзиро через некоего Сато Окинага, обучавшегося еще у отца самого Мусаси. Даймё разрешение дал, причем сражаться было решено на небольшом островке посредине залива Огуры в восемь часов утра на следующее утро. Всю ночь Мусаси провел вне дома, пируя в гостях у некоего Кобаяси Дзаэмона. Это тут же было истолковано так, что Мусаси струсил и позорно бежал.

Катана мастера Мотосигэ. (Токийский национальный музей)

И да, утром следующего дня Мусаси проспал и вовремя на место схватки не явился. Пришлось посылать за ним гонца, причем Мусаси добудились с трудом. Тут уж он встал, выпил воду из… тазика для умывания и забрался в лодку Сато Окинага, который и повез его на этот островок. По дороге Мусаси для начала подвязал рукава своего кимоно бумажными лентами, а затем выстрогал себе некое подобие деревянного меча из… запасного весла Сато. Сделав это, он лег отдыхать на дно лодки.

Остров Ганрюдзима, где как раз и был поединок.

Когда лодка подошла к берегу, Кодзиро и все его секунданты были просто шокированы представшим перед ними Мусаси. И в самом деле выглядел он неважно: растрепанные волосы были перехвачены полотенцем, рукава закатаны, хакама подвернуты. Причем безо всяких церемоний он тут же выбрался из лодки и с обрубком весла в руке бросился на своего противника. Кодзиро тут же обнажил свой меч – изумительной остроты и качества клинок, изготовленный мастером Нагамицу из Бидзена, но при этом ножны меча отбросил в сторону. «Ты прав, – воскликнул Мусаси, больше они тебе уже не понадобятся», – и устремился ему навстречу.

Кодзиро первым сделал выпад, но Мусаси ловко уклонился в сторону и тут же в свою очередь опустил меч из весла прямо на голову своему противнику. Тот свалился замертво, но при этом его меч разрезал полотенце на голове у Мусаси и вдобавок пояс на его широких штанах и те упали на землю. Видя, что с его противником покончено, он кивнул головой секундантам, и так с голой задницей и пошел к лодке и сел в нее. Некоторые источники утверждают, что, убив Кодзиро, Мусаси вроде бы отбросил весло и сделал несколько резвых прыжков, а затем выхватил свои боевые мечи и с криком начал размахивать ими над телом своего поверженного противника. По другим источникам Мусаси провел этот бой настолько быстро, что Кодзиро не успел даже вытащить свой меч из ножен!

Вакидзаси — короткий меч-спутник (Токийский национальный музей).

После этого Мусаси совсем перестал вообще пользоваться в поединках настоящими боевыми клинками, а бился только лишь одним деревянным мечом боккэном. Однако даже и с деревянным мечом в руке он был непобедимым и, сделав из этого для себя из этого определенный вывод, всю свою дальнейшую свою жизнь посвятил поискам «Пути меча». В 1614 и 1615 годах он вновь побывал в бою, но только теперь уже на стороне Токугава Иэясу, осаждавшего замок Осака. Мусаси участвовал и в зимней, и летней кампаниях, но теперь воевал уже против тех, за кого в молодые годы сражался при Сэкигахара.

Клинок танто мастера Садамунэ (Токийский национальный музей).

Сам о себе Мусаси затем написал, что пришел к тому, что такое бой и какова его стратегия, только когда ему было уже около пятидесяти лет, в 1634 году. Он обзавелся приемным сыном Иори, беспризорным мальчишкой, которого он подобрал, путешествуя по провинции Дэва, и вместе с ним поселился в Огуре и больше уже острова Кюсю не покидал. А вот его приемыш дослужился до чина капитана и в таковом сражался с мятежниками христианами в 1638 году во время восстания Симабара, когда Мусаси было уже около пятидесяти пяти. Сам же Мусаси в это время нашел себе место в штабе военного совета правительственных войск под Симабара, и верой и правдой служил сёгунату Токугава.

Шесть лет прожив в Огуре, Мусаси отправился к даймё Тюри, владевшему замком Кумамото, и родственнику Хокасавы. У этого князя он провел несколько лет, занимался живописью, резьбой по дереву и обучал его феодала боевым искусствам. В 1643 году он стал отшельником и поселился в пещере, называвшейся «Рейгендо». Там же он и написал свою знаменитую книгу «Го Рин Но Се» («Книга Пяти Колец»), которая была посвящена его ученику Тэруо Нобуюки. Спустя несколько дней после завершения этого труда 19 мая 1645 года Мусаси скончался. Завещание, которое он оставил своим ученикам, называлось «Единственный верный Путь» и содержало следующие наставления:
Не идти наперекор неизменному Пути всех времен.
Не искать удовольствий плоти.
Быть беспристрастным во всем.
Убить в себе жадность.
Никогда ни о чем не сожалеть.
Не испытывать неуверенности в себе.
Никогда не завидовать другому ни в хорошем, ни в плохом.
Не испытывать грусти в разлуке.
Не испытывать неприязни или враждебности к себе или к другим.
Никогда не иметь любовных влечений.
Ничему не отдавать предпочтения.
Никогда не искать для себя удобств.
Никогда не искать способов ублажить себя.
Никогда не владеть драгоценными вещами.
Не поддаваться ложным верованиям.
Никогда не увлекаться каким-либо предметом, кроме оружия.
Посвятить всего себя истинному Пути.
Не ведать страха смерти.
Даже в старости не иметь желания владеть или пользоваться чем-либо.
Поклоняться буддам и духам, но не надеяться на них.
Никогда не отходить от истинного Пути воинского искусства.

Что же касается его книги, то названа она так потому, что в ней пять частей: «Книги Земли», «Книги Воды», «Книги Огня», «Книги Ветра» и «Книги Пустоты». Что же касается самого Мусаси, то он до сих пор известен в Японии как «Кенсей», то есть «Святой Меч», а его «Книга Пяти Колец» изучается всеми, кто занимается кэндзюцу. И хотя сам Мусаси считал ее всего лишь «руководством для мужчин, которые хотят научиться искусству стратегии», это настоящий философский труд, написанный так, что чем ты больше его изучаешь, тем больше в нем всего находишь. Это завещание Мусаси и одновременно ключ к тому пути, которым он прошел. Причем ему не было еще и тридцати лет, а он уже стал совершенно непобедимым бойцом. Тем не менее он лишь с еще большим усердием занялся повышением уровня своего мастерства. До последних дней он презирал роскошь и два года жил в горной пещере, погрузившись в глубокое самосозерцание подобно буддийским аскетам. Даже его враги отмечают, что поведение этого абсолютно бесстрашного и очень упрямого человека было, вне всякого сомнения, очень скромным и искренним, хотя кого-то оно и шокировало тем, что нарушало привычные правила.

Рисунок работы Мусаси.

Интересно, что сам Мусаси был замечательным мастером во всем, за что он брался. Он прекрасно рисовал тушью, и создал работы, которые сами японцы оценивают очень высоко. На его картинах с большим мастерством изображены различные птицы, например, бакланы, цапли, синтоистский бог Хотей, драконы, и цветы, Дарума (Бодхидхарма) и еще многое другое. Мусаси был также искусным каллиграфом, написавшим произведение «Сэнки» («Воинственный дух»). До наших дней дошли вырезанные им деревянные скульптуры и изделия из металла. Более того, он основал школу изготовителей цуб для мечей. Кроме того, он написал большое количество поэм и песен, вот только до нашего времени они не сохранились. Сегун Иёмицу специально заказал именно Мусаси написать восход солнца над своим замком в Эдо. На его живописных работах обычно стоит печать «Мусаси» либо его псевдоним «Нитэн», что значит «Два неба». Он также основал школу фехтования «Нитэн рю», или «Энмей рю» («Чистый круг»).

Мусаси советовал: «Изучи Пути всех профессий», и сам же точно так же и поступал. Он старался перенять опыт не только у прославленных мастеров кэндзюцу, но и мирных монахов, ремесленников и художников, старался расширить круг своих познаний буквально до бесконечности, насколько позволяет ему это сделать жизнь.

А вот такие мечи и кинжалы имели чисто парадные функции и вряд ли бы прельстили Мусаси…

Интересно, что текст его книги можно применить не только в военном деле, но и к любой жизненной ситуации, где требуется принятие решения. Японские бизнесмены широко пользуются «Книгой Пяти Колец» в качестве руководства по организации кампаний по сбыту товаров, которые проводят как боевые операции, и используют при этом его методы. Людям обыденным Мусаси казался странным и даже очень жестоким, так как они не понимали того, к чему он стремился, и… что самое смешное, большинству современных людей успешный бизнес других людей также кажется непременно делом бессовестным, поскольку они знают лишь два способа для обогащения: «воровать» и «продавать»!

Ну, а от такого гарнитура и он бы не отказался: все скромно и со вкусом. Ножны отделаны серебряной пылью и лаком.

Таким образом то, чему учил Мусаси, остается актуальным и в XX веке, и применимо не только к самим японцам, но и к народам других культур, а, следовательно, имеет общемировое значение. Ну, а дух его учения легко выразить всего в двух словах – скромность и упорный труд.

Едва ли не самое известное изображение Мусаси

Миямото Мусаси…легендарный Кэнсей, Бог меча, пожалуй, самый знаменитый в истории Японии самурай. Его бессмертная книга Го Рин Но Сё (Книга Пяти Колец) и сейчас стоит во главе списка литературы, обязательной для изучения любому начинающему путь меча. О нём снят приключенческий сериал «Мусаси», о нём Эдзи Ёсикава, известный японский писатель, написал в 30-х годах роман, ставший бестселлером не только в Японии, но и в Европе. О нём повествуют многочисленные манга, статьи и фильмы.
А ведь в стране, где историю почитают, историю любят и историей интересуются, такое признание дорого стоит.
Биография и деяния Мусаси известны каждому школьнику – и сказать что-то новое, не скатившись в банальщину и повторы, весьма непросто.
Но начнем все-таки с широко известных фактов и самых популярных легенд, те же, кто уже знаком с основными этапами жизни Мусаси могут пропустить несколько абзацев.

Настоящее имя Миямото Мусаси – Симмэн Мусаси-но-Ками Фудзивара-но-Гэнсин. В имени кроется и происхождение, и место рождения нашего героя. «Мусаси» — это местность к юго-западу от Токио, в одной из деревень которой под названием Миямото и родился в 1584 году будущий легендарный фехтовальщик. Обращение «но-Ками» показывает благородное происхождение, а «Фудзивара» — один из древнейших и знатнейших родов Японии. Предками Мусаси были члены клана Харима с острова Кюсю. Его дед, Хирада Сэкэн, служил у владельца замка Такеяма, Симмэн Ига-но-Ками Судэсиги. Служил, видимо, так неплохо, что князь выдал за него свою родную дочь. Так что родословная у Миямото Мусаси была более чем солидная, и в обществе ему была уготована роль богатого и знатного самурая высокого ранга. Его отец, Мунисай, был известный фехтовальщиком и блестяще владел дзиттэ, стальной дубинкой с крюком, орудием для борьбы с мечами самураев. Тогдашний сёгун, Асикага Ёсики, даже приглашал его для преподавания к своему двору. В столице и произошел конфликт Мунисая Мусаси с семьей Ёсиока, по неясной легенде, он выиграл две схватки из трех против представителей Ёсиока, но чем всё закончилось, неизвестно.
Однако Мусаси очень рано, в 7 лет, остался сиротой, и воспитанием его занимался дядя, монах одного из буддийских монастырей. Средневековые буддийские монастыри в Японии отнюдь не были обителями смиренных аскетов, предающихся медитации. Славные традиции монаха-воина Бэнкея продолжали жить, и боевыми искусствами владел едва ли не каждый монах. Мусаси было у кого поучиться. Юный самурай, которого в детстве звали Бэн-но-Сукэ, еще подростком проявил свой незаурядный талант бойца и оригинальный характер. Уже в 13 лет он сразился в поединке с опытным самураем Арима Кихеем, и победил его, сражаясь обычной палкой. В 16 лет Мусаси нанес поражение еще боле умелому противнику, Тадасима Акимэ, после чего отправился в путешествие по Японии, став странствующим воином-ронином.
В стране продолжала бушевать гражданская война, на этот раз могущественный клан Асикага сражался против войск Иэясу. Мусаси участвует в битве при Сэкигахара на стороне Асикага, где Иэясу разбивает войска противника наголову. Мусаси счастливо избегает смерти, и впоследстии старается не вспоминать об этом эпизоде.
Спасшись, Миямото пробирается в столицу, и там встречается с семьей Ёсиока, врагами своего отца. Он последовательно побеждает трех братьев, Сэйдзиро, Дзэнситиро и Хантисиро, и продолжает свои странствия.

Автопортрет Миямото Мусаси

Еще до тридцати лет он проводит более шестидесяти дуэлей с самыми знаменитыми противниками, и во всех побеждает. У него появляются ученики, о нем ходят слухи и легенды, рассказы о его подвигах появляются в хрониках и надписях.
Мастерство Мусаси совершенствуется, где-то в 1612 году он уже совершенно отказывается от настоящих клинков и использует в поединках деревянный меч-боккэн. В 1614-15 годах он снова участвует в масштабных сражениях между Иэясу и сторонниками Асикага, но на это раз на стороне Иэясу. Он больше не хотел проигрывать.
По собственным словам Мусаси, к окончательному понимаю сущности поединка он пришел в 1634 году в возрасте 50-51 года. Он осел на острове Кюсю, жил в Огура, затем в замке Кумамото, на службе у князя Тюри, где обучал самураев не только боевым искусствам, но и живописи и каллиграфии. А в 1643 году удалился в пещеру под названием Рэйгэндо, где и прожил 2 года, перед смертью изложив в книге «Го Рин Но Сё» свой опыт и своё видение пути меча. Скончался он 19 мая 1645 года.

О поединках Миямото Мусаси осталось множество полулегендарных упоминаний и невероятных историй. Расскажу вкратце о самых известных эпизодах, прекрасно характеризующих его личность.

Поединки с тремя братьями Ёсиока проходили следующим образом. Первым с Муси сразился старший брат, Сэйдзиро. Своим любимым деревянным мечом Миямото избил противника и выбил у него из рук меч. После такого позора Сэйдзиро состриг пучок волос на голове, символ принадлежности к касте самураев.
Среднему брату, Дэнситиро, Мусаси просто проломил голову тем же деревянным мечом. Младший же из клана, Ханситиро, слыл самым искусным фехтовальщиком, но и он не смог противостоять Мусаси и его боккену. По легенде, после этого сёгун запретил членам клана Ёсиока заниматься фехтованием, и они были вынуждены стать ремесленниками, красильщиками. Этой профессии члены клана остались верны и по сей день.

Как-то в Эдо к Мусаси пришел воин по имени Мусо Гоносуке и предложил с ним сразиться. В это время Миямото вырезал заготовку для лука и заявил, что использует её в поединке. Гоносуке выхватил меч и атаковал, но был повержен деревяшкой в руках Мусаси.

В провинции Идзума Мусаси пришел к местному князю Мацудайра и вызвал на бой его сильнейшего самурая. Против уже ставшего знаменитым Мусаси выставили мастера по владению деревянным восьмигранным шестом. Двумя деревянными мечами Мусаси загнал противника в сад и поверг его ударом по рукам. После этого князь сам вызвал Миямото на бой. Мусаси оттеснил князя на террасу и затем мощным ударом сломал ему меч. После чего князь признал свое поражение и Мусаси остался у него преподавать технику фехтования.

В 1612-м году в городе Огура Мусаси сразился с Сасаки Кодзиро, разработавшем свою совбственную технику, Цубамэ-гаеси, или «пируэт ласточки». Поединок должен был состояться на острове. Накануне Мусаси всю ночь пировал в доме своего друга, утром же даже не смог вовремя проснуться. С бодуна Мусаси выпил воду из тазика для умывания, повязал голову полотенцем и в таком виде взгромоздился в лодку. По пути к острову он обстрогал запасное весло лодки, и по прибытию ринулся на противника, размахивая этим орудием. Кодзиро выхватил меч работы знаменитого Нагамицу из Бидзэн и сделал выпад. Мусаси уклонился и поверг Кодзиро наземь ударом веслом по голове. Падая, Кодзиро рассек мечом пояс штанов Мусаси, так что тот возвращался домой в еще более экстравагантном виде. По одной из версий этого поединка Кодзиро при падение напоролся на собственный меч, по другой – он все же остался жив.

Поединок с Кодзиро

Однажды в провинции Ига Мусаси встретил незнакомого самурая. Внутренняя энергия, мощь и спокойствие, исходившие от незнакомца, говорили о том, что это достойный противник и настоящий мастер. Это был не менее знаменитый, чем Мусаси, боец, не знающий поражений Яго Дзюбей. Через некоторое время Мусаси произнес: «Прошу прощения…я полагаю, ваше имя – Яго Дзюбей?». «Это так, — ответил тот, — а вы, вероятно, Миямото Мусаси?». Для каждого из них сразиться с равным себе было одновременно и испытанием, и честью. Но один из непревзойденных мастеров должен был погибнуть. Бойцы направились в ближайшую таверну и потребовали чай и доску для игры в го. Более трех часов длился поединок, но никто не смог достичь преимущества. Силы были равны. И оба мастера, глубоко поклонившись друг другу, разошлись в противоположных направлениях. Никогда больше их пути не пересекались.

Еще одна знаменитая история также произошла на постоялом дворе. Мусаси мирно обедал в углу корчмы, когда в комнату ввалилась шумная компания подозрительных личностей, увешанных оружием. Заметив благородного самурая и его богато украшенный меч, они принялись шептаться, побрякивая оружием. С несокрушимым спокойствием Мусаси прервал трапезу и молниеносными движениями одну за другой поймал палочками для еды четырех жужжащих вокруг мух. Как гласит легенда, разбойники, увидев это, с поклонами, пятясь, почтительно покинули таверну.

Но, наверное, если бы подвиги Мусаси были лишь военными, а его легендарная книга была просто пособием по технике боя, сейчас бы его имя скрылось из людской памяти. Мусаси писал: «Ищи Пути во всем». «Когда обретаешь Путь, нет ничего, чего ты не смог бы понять». И он, нашедший Путь, писал великолепные картины тушью, сохранившиеся до наших дней изображения Хотэя, Дарумы, птиц, цветов и драконов. Он был искусным каллиграфом – его свитком «Сэнки» можно насладиться и сегодня. В частной коллекции хранится деревянная скульптура Фудо Мёо, сделанная Мусаси. Он был мастером по изготовлению цуба, гард для мечей. К сожалению, не сохранилось его стихотворных произведений – а по историческим свидетельствам, и в этом искусстве он преуспевал.
«Изучи Путь всех профессий» — он не только писал так, но и поступал.

Приписываемая кисти Мусаси картина

Легендарная книга Пяти Колец не просто руководство по воинскому делу. Это фактически руководство к жизни настоящего мужчины, Дао жизни, если хотите, «руководство для мужчин, которые хотят научиться искусству стратегии». И в любом возрасте, при любом опыте ищущий читатель найдет в этой книге что-то новое для себя.

Одна из статуй в память о легендарном самурае

Легендарные поединки, всесторонняя одаренность, прижизненная слава, едва ли не обожествление после смерти – таков был Миямото Мусаси. Но…а был ли? Я пересказал биографию Мусаси и ставшими сказаниями эпизоды его жизни. Но на то они и легенды, чтобы со временем обрастать фантастическими подробностями, скрывающими реальную, настоящую историю. А настоящая, реальная биография Миямото Мусаси на самом деле практически неизвестна. Единственным надежным источником, по мнению специалистов, является его собственная «Книга Пяти Колец». Большая же часть упоминаний о Мусаси являются либо пересказами легендарных эпизодов и вымыслов, либо и вовсе поздними подделками.

Два подлинных портрета Миямото Мусаси

Согласно Го Рин Но Се, Книге Пяти Колец, Мусаси родился в 1584-м году, в возрасте 13-ти лет победил Ариму Кихэя, в 16 Акияму из Тамбы, до 30 лет провел более 60 поединков и во всех одержал победы, после чего осознал, что не обязан своими победами четкой стратегии, отказался от поединков с другими бойцами и посвятил себя постижению Пути воинского искусства. Что любопытно, ни о знаменитой схватке с Сасаки Кодзиро, ни о расправе с семьей Есиока, в Го Рин Но Се вообще не упомянуто. Два трактата о Мусаси, написанные его учениками, «Нитэнки» и «Ихон Хорафуса Гоен», противоречат друг другу в существенных подробностях описания жизни мастера. А боевых школ, ведущих свою родословную к Миямото и оспаривающих друг у друга право считаться единственно правильными, и вовсе более десятка. Кроме того, как я писал вначале, полное имя легендарного бойца – Миямото Мусаси но-Ками Фудзивара-но-Гэнсин. Но в различных источниках 17-го века есть упоминания и о других бойцах с подозрительно похожими именами! Были и другие более-менее известные самураи, Миямото Мусаси но-Ками Ёсимото, Миямото Мусаси Масана, Миямото Мусаси но-Ками Гикэй и так далее, как минимум еще 8 имен!
Всё это говорит о том, что образ знаменитого Миямото Мусаси – это компиляция, собирательный образ из множества мастеров мяча эпохи Токугава. Что на самом то деле ничуть не умаляет значения Книги Пяти Колец и её влияния на культуру и менталитет японцев.
Помощник поста:
Промышленные гаражные ворота изготовление.