Артур Гачинский: Из-за споров с Мишиным я перестал прогрессировать. Артур гачинский: я похож на плющенко? это едва ли! Фигурное катание артур гачинский
О Новом Плющенко я услышал от Алексея Мишина почти 10 лет назад. Когда сам Плющенко еще ни разу не был чемпионом мира, а 8-летний Артур носил фамилию Хиль. Потом Артур стал Гачинским, видимо, из соображений сценического благозвучия. Хотя, по мне, Артур Хиль — много круче.
Первый раз я увидел Артура на чемпионате России в Мытищах в декабре 2006-го. Ему было 13 лет. Он выступал вне конкурса. Занял, кажется, 14-е место. Но выехал на лед и ушел со льда с таким видом, будто он не заявился в конкурс вовсе не потому, что слишком молод для взрослых соревнований. А потому что представляет другой и, несомненно, высший отряд живых существ – человек заявился на турнир по фигурному катанию среди муравьев. Когда твои дети учатся в одном классе с таким мальчиком – это не может нравиться. Но когда в такой позе дитя выходит на сцену – это забавляет и даже умиляет, как детский спектакль. Понятно, что кто-то – родители или педагог – заставили учить его эту роль.
Появляться среди муравьев Гачинскому не было смысла
На следующий год Артур выступал уже в конкурсе, держался ровно также, а выступил немногим лучше – 9-е место. Потом стало понятно, что Артур пока не очень вписывается в график Плющенко – у него начался кризис переходного возраста в довольно остром виде. Появляться среди муравьев не имело смысла. Мишин запустил Гачинского на юниорскую орбиту, но и там он выглядел не самым блистательным образом. Немногим, во всяком случае, приходило в голову сравнивать его с Плющенко. В лучшем смысле этого слова.
Возвращение во взрослый мир случилось осенью. Два старта в Гран-при – непровальных, но и неприметных. И, наконец, чемпионат России в Саранске. Он получился для Гачинского просто-таки позорным. Не столько даже для него самого – для всего русского фигурного катания. Гачинский выступал с травмой. Был совершенно не готов к турниру, и, может, поэтому таким нелепым выглядел его «Болт». Татьяна Тарасова ничего не могла с собой поделать – она открыто издевалась над качеством постановки этой программы, комментируя турнир для «НТВ-плюс». Судьи, как в годы махровой писеевщины, втащили Гачинского на второе место, позволяющее ему ехать на чемпионат Европы. Это было очень и очень стыдно.
Часто бывало спортсмены, получившие свое место в сборной не по праву, начинали бурно рефлексировать по этому поводу, лезть из кожи вон, чтобы доказать своим покровителям, что на самом деле они, конечно, всего лучшего достойны – и ломались. Но Гачинский принял этот подарок с королевским достоинством. Как должное. Трюк, который заставлял всех мило улыбаться в Мытищах, прошел. Гачинский настолько справился со своими нервами вначале в Берне, а потом и в Москве, что, действительно, можно подумать, будто он в этом бизнесе лет 10.
Это Чан с Козукой могут улыбнуться своим медалям, а ему-то, Артуру – что радоваться этой бронзе? Одним скачком Гачинский приблизился к графику Плющенко. Как и Плющенко, он дебютировал на чемпионате мира бронзой. Вся разница в том, что Плющенко добился своего в 15 с половиной лет, а Гачинский – в 17 с половиной. Все равно впечатляет. Лайсачек, скажем, тоже сразу взял бронзу, но он был к тому времени уже почти сложившимся спортсменом (19 лет). Чан начал с 9-го места (в 17 лет). А Ламбьель, страшно сказать – с 18-го (17 лет).
Мишин имеет несколько прямолинейное представление о маркетинговых технологиях достижения успеха
Добиться всего того, чего достигли все эти знаменитые люди, Гачинскому будет много сложнее. В этом состоит мое большое опасение. Ни Плющенко, ни Лайсачек, ни уж тем более Ламбьель с Чаном никому не подражали, входя в фигурное катание. Или, много точнее, так – никого НЕ ИЗОБРАЖАЛИ. Гачинский приговорен к этому своим тренером Алексеем Мишиным.
Великий учитель прыжков Алексей Николаевич имеет несколько прямолинейное представление о маркетинговых технологиях достижения успеха. Он применяет к фигурному катанию, то есть сугубо индивидуальному виду артистической деятельности, логику высокобюджетного кинопроизводства. Мы сделали «Терминатора», он оказался дико успешным. Давайте сделаем второго – он соберет, может быть, меньше, но все равно мы заработаем. Гачинский реализует на льду стратегию «Терминатор-2».
Все, абсолютно все должно нам напоминать о Плющенко, включая, разумеется, перчаточки. Проблема, я бы даже сказал, невозможность исполнения стратегии сиквела, говоря в голливудских терминах, заключается в том, что «Терминатор-1» не всю жизнь был Терминатором. Женя Плющенко до 20 лет был абсолютно живым мальчиком, не ведавшим о том, что творит на льду. Болезненное поражение на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити заставило искать Плющенко способы защиты и восстановления от этой травмы. Образ жильца вершин, придуманный Мишиным, пришелся кстати.
Это была маска, рожденная естественным развитием судьбы Плющенко в спорте. Эта маска действительно пугала его соперников. Потому что Плющенко был талантливее их, а когда не талантливее (Ламбьель, Баттл), то сильнее. Артур Гачинский – неопровержимо талантливый человек. Это стало понятно еще в Берне, на чемпионате Европы. Проблема в том, что он взял эту маску позднего Плющенко, ничего еще не выиграв и, главное, ничего не пережив в спорте. Мы наблюдаем в Гачинском ровно ту же стратегию достижения успеха – безукоризненно выполненные прыжки с километровыми, риторическими заходами на них плюс миманс, возбуждающий зрителей. Этого оказалось мало даже для Плющенко, чтобы выиграть Олимпиаду. Этого будет категорически недостаточно даже для того, чтобы Гачинский оставался на высоте, завоеванной в Москве.
Гачинский – человек, который носит в себе драму
Бронза Гачинского – абсолютно заслуженна. Но вот московскую сумму баллов ему стоит, пожалуй, забыть. Эта цифра просто дышит жаром благосклонного, домашнего судейства. Его вращения и шаги, на мой взгляд, оценены комплиментарно. А его отставание от эталонного артиста Такахаши по второй оценке должно измеряться 8-10 баллами, никак не четырьмя, как это было в Москве.
Если Гачинский, действительно, гордый юноша, слишком много знающий о своем даре, то он рано или поздно должен взбунтоваться против стратегии Мишина и сбросить с себя маску Плющенко. Человек, влюбленный в свой дар, не сможет долго работать тенью. Пусть даже это тень гения.
Если же Гачинский на самом деле добрый славный парень, скромно понимающий меру своего таланта, для него вдвойне губительно, стоя на подиуме чемпионата мира, играть гения с утешительным призом. Этим Патрика Чана не задушишь, не убьешь. Ну что ему, Чану – психологические стратегии профессора Мишина? Ничего. Пожмет плечами и покатиться дальше к новым победам.
Артур Гачинский – человек, который носит в себе драму. Будем внимательно наблюдать за ее развитием.
Раньше, чем окончилась она у первого. О том, как резко рубануть с плеча и ни о чем не пожалеть, фигурист рассказал корреспонденту агентства «Р-Спорт» Анатолию Самохвалову.
Снял лангетку, подумал и решил: хватит с меня фигурного катания. Я хочу другого
— Артур, вы в отличной форме! Аксель точно докрутите.
Чтобы недокрутить аксель, мне надо здорово поправиться.
— Говорят, 50 граммов лишней массы — и нет акселя.
У меня аксель есть всегда. Даже с перевесом я его сделаю. И с выездом хорошим, как надо.
— А чего закончили-то? Озвученные причины были как-то неубедительны.
Целая серия обстоятельств поменяла отношение к тому, что я делаю как профессионал. Было-то всё прекрасно! Произвольную программу сделали, короткую, тулуп четверной отлично прыгал, сальхов чуть хуже, но тоже имелся в арсенале. А потом щелчок в спине мгновенно увел в «ноль» все труды Татьяны Анатольевны (Тарасовой), Саши (Успенского), мои.
В середине лета, в августе, спину защемило, да так, что я почти не двигался. Мне провели несколько курсов блокад. Три штуки — три недели я знал только две позы: стоячую и лежачую. Тело не сгибалось совершенно. Ни проехать по льду, ни прыгнуть, ни толком пройтись пешком. Так я пролетел мимо контрольных прокатов фигуристов сборной России в Сочи. Думал, поправим спину, и поеду на первый турнир в Оберстдорф… Только-только начало отпускать, как возникло еще одно воспаление, о котором не хочу говорить. Неделька насмарку, потом проблему запустили, и вывалилась неделька еще. И тогда стали понимать, что, похоже, теряем Cup of Russia (московский этап серии Гран-при, на котором Гачинского в итоге заменил Михаил Коляда). Форма была потеряна. И всё потеряно.
Потом дома разбиваются стеклянные двери, я начинаю убирать осколки с пола и остаток, застрявший в дверном каркасе, падает мне на руку, под кожей застревает кусок стекла. Разрезаны три сухожилия на пальцах — указательном, среднем и безымянном, — мышцы руки, отвечающие за сгибательные функции. Проще говоря, три пальца у меня просто висели, как декорации, висела и сама кисть. Операция, неделя в больнице, двадцать один день в гипсе, а потом я потихоньку стал разрабатывать руку и пытаться ею что-то сделать. Прошло четыре месяца, у меня до сих пор боль при поднятии тяжести, и часть руки как будто заморожена. Ни часы, ни браслеты носить не могу. Но движение кисти почти восстановлено. На остальное уйдут годы, пока связки растянутся заново. А потом я снял лангетку, подумал-подумал и решил: наверное, хватит с меня фигурного катания. Я хочу другого.
— В двадцать два года.
В двадцать два.
— Талант.
И есть проблема, которая другого масштаба. Пока я лечился, смотрел за всеми спортсменами мира, а они делают сейчас то, что не делал никто до них. Тупо сидеть в спорте, ездить по соревнованиям, на чемпионаты Европы и мира, оставаться там без медалей — глупость.
Это я от вас слышал. Но через год-другой будет корректировка правил, будут новые пути к конкуренции с гениями.
Будут, но у меня здоровье не железное, я не могу выдерживать долгий тренировочный цикл в хорошем напряге. Две недели — боль — пауза. Так нельзя в современном фигурном катании. А пока ты корячишься, (китаец) Цзинь Боян делает четверной лутц в каскаде с тройным тулупом и четверной тулуп во второй части короткой программы. Чтобы его переплюнуть, нужно делать что-то невероятное.
— Всё равно на одном четверном лутце чемпионат мира не выиграешь, можно же компенсировать его каскадами? Даже (олимпийский чемпион японец) Юдзуру Ханю проиграл (канадцу) Патрику Чану на этапе серии Гран-при в Канаде. Через год-другой расклад может поменяться.
Не знаю, может, я просто не хочу кататься. У меня просто нет желания продолжать спортивную карьеру. Мне больше нравятся шоу, нравится тренировать…
— Вы, наверное, просто устали.
Не спорю, да. Может, накатаюсь по шоу и захочу вернуться. Но пока я не вижу, откуда может появиться во мне такое желание.
— Психологическая передышка у вас.
Возможно. Отдохнуть нужно головой и нервами от всей этой напряженки. Может, через годик и вернусь. А, может, меня засосет трясина тренерская, постановочная. Я буду не против, сейчас мне это импонирует куда больше.
Петр Чернышёв, с которым вы работаете в шоу, наверное, смело претендует на звание «хореограф года» в мировом фигурном катании. Не говорил он вам, получает ли он от своей успешной деятельности то, что получал или, наоборот, не получил во время карьеры фигуриста?
В шоу другие эмоции. В соревнованиях идет сумасшедшая отдача, но она — для себя. Постановщик ставит хорошую программу и видит, что она выигрывает. Я сейчас в шоу, и оно мне компенсирует всё. Выхожу я в «Джингликах», и от меня идет отдача. Мы катали «Парфюмера», где у меня серьезная роль, и эта отдача была гораздо больше, чем в соревнованиях.
Да. Турнир — это турнир. А в спектакле — история. Там ты должен раскрывать себя эмоционально, а не как спортсмен — прыгнул, прокатился, прыгнул. В шоу я актер, который ведет диалог. Я играл Джузеппе Бальдини, (швейцарец) Стефан Ламбьель — Жана-Батиста Гренуя. Жестами мы должны были донести всю эмоцию и весь смысл произведения, и это реально удовольствие. Переживать все картины представления приятнее, чем быть участником соревнований.
Все время я должен себя щадить
Мне всегда казалось, что те, кто попадает в стихию спортсмена, идут до логического максимума. В семнадцать же вроде лет вы выиграли медаль чемпионата мира?
Кажется, да. Точно, в семнадцать — бронза чемпионата мира в Москве.
Вас в тринадцать лет заявили на взрослый чемпионат России, перекроив ради вас регламент. По-моему, после такого приходит самолюбие, которое охраняет от выходок, подобных завершению карьеры в двадцать с небольшим. Нужно же дожать.
Иногда понимаешь, что дожимать до конца не надо.
Но вы же не среднестатистический трудяга, который, закончит он или останется, ничего серьезного для себя не изменит. Материал-то не раскрыт. И это интересно. Говорите, Цзинь Боян прыгнул четверной лутц. И что, его теперь не обыграть?
Я не говорю, что его не обыграть. Обыграть можно всех. Четверной лутц — не гарантия победы. Гарантия — катание и возможность выдерживать нагрузку, которая обеспечит результат. Катаясь с листа, результат в соревнованиях ты не дашь. Периодически тренировки должны быть убойными, когда вместо четырех четверных тулупов ты делаешь семь, чтобы планка выносливости, которая есть в организме, увеличивалась. Чтобы загнать себя и через не могу сделать большее. И тогда через четыре минуты ты можешь больше, чем до этой тренировки. Если я это сделаю, то сорву спину.
— А подкачать?
Подкачивался, занимался ОФП, и я не могу сказать, что у меня слабое тело или слабые мышцы. Просто есть травма спины, которая не дает мне работать на пределах организма. Если я буду заниматься не на 100% возможностей, а на восемьдесят, то работа будет сделана плохо. Щадить себя на тренировке — это стоять на месте. Дурацкая боль в спине у меня появляется даже на фоне не таких напряженных, но длительных тренировок в шоу. Раз — болит, два — опять болит. Все время я должен себя щадить.
Татьяна Тарасова обычно на эти боли реагирует по-спортивному: терпи и всё. По крайней мере, это описывается в ее книге. Она с пониманием отнеслась к вашей идее?
Да, с пониманием, ведь через каждые две рабочие недели мы пропускали по три дня. Какие-то боли можно терпеть, но организм не выдерживал.
При вашем таланте и готовности, скажем, процентов на 65 в декабрьском чемпионате России какое бы место заняли?
65 — это мало, это ничего. Чуть больше половины возможного. Процентов 80 — разговор был бы другой. Но я был не до конца в курсах, что было на чемпионате России, и не могу представить, какое место я бы на нем занял.
— Не смотрели?
Не смотрел, так как был на рабочем месте. В шоу.
Не главный каскад жизни
— Самое приятное ощущение в карьере?
Бронза чемпионата мира. 2011 год, Москва, «Мегаспорт». В раздевалке я орал как резаный.
— И что же кричали?
Лучше сейчас помолчать об этом, многое кричал…
— «Патрик, я тебя еще достану!»?
Ха-ха-ха! Патрика? Да, достану… Как же. Он тогда сам был счастлив, взял первое золото чемпионатов мира после двух лет подряд с серебром. А я серебру был очень рад — на чемпионате Европы в 2012 году. И еще я был на седьмом небе в свой тринадцатый день рождения. Тогда я впервые прыгнул тройной аксель. Цепляли мы его с Алексеем Николаевичем, цепляли, гонялся я за ним, а потом раз — и получился! Волшебный момент. Ты докручиваешь, выезжаешь, и даже проверять не надо. Ты сразу понимаешь — ты его сделал. Но всё это так мимолетно, потом эти прыжки становятся рутиной, день за днем идут тренировки.
— Бронза, серебро и тройной аксель — главный каскад жизни?
Нет, всё же. В жизненном каскаде гораздо больше побед, у меня их было достаточно и много.
Первая половина января была у Артура напряженной — до четырех ледовых концертов в день. Новогодняя суматоха сошла, и наш разговор состоялся в первый же его выходной. Вскоре диктофон был отключен, Артур сделал последний глоток «старбаксовского» кофе, пожал мне руку и почему-то направился в сторону катка на Площади Революции. «Ухожу к своим», — бросил на прощание Гачинский.
Российский фигурист Артур Гачинский, перешедший на подготовку к Татьяне Тарасовой, объяснил, в чем разошелся во взглядах со своим многолетним наставником Алексеем Мишиным, а также отметил, что начал учиться фигурному катанию заново.
— Как долго вы шли к решению вернуться в Москву?
Последние два года. Меня не устраивали результаты, и постепенно вырисовывалось решение поменять город, тренера, обстановку, себя, свой стиль катания, имидж — все! Я пробовал что-то поменять и раньше. Задумывался о том, что отношусь к тренировкам и к самому себе недостаточно требовательно, пытался постоянно все это контролировать, но понимал, что результата как не было, так и нет. Декабрьский чемпионат России всего лишь стал последней каплей.
— Своему тренеру вы сказали об этом сразу?
Алексею Николаевичу? Да. Официально объявлять о переходе в середине сезона было нельзя — я мог запросто угодить под дисквалификацию. Наверное, все получилось не очень красиво по отношению к тренеру. Просто наши пути в определенный момент разошлись. Я старался выкладываться на каждой тренировке. Не тусовался, не халтурил. Может быть, я просто вырос. Пока был маленьким, просто слушал все, что говорил тренер. И беспрекословно выполнял. А по мере взросления у меня стал меняться взгляд на жизнь, на то, что я делаю. Я перестал делить окружающий мир на черное и белое, стал понимать, что существуют полутона. Пришло какое-то внутреннее осознание того, что я — мужчина. И должен принимать самостоятельные решения относительно своей жизни.
На этом фоне у нас с тренером стали возникать спорные, скажем так, ситуации. И ощущение внутренней неудовлетворенности, психологического дискомфорта становилось все более сильным. Возможно, именно поэтому я перестал прогрессировать как спортсмен.
— Как вы относились к тому факту, что Плющенко вернулся в любительский спорт и намерен выступить в Сочи?
Давайте я не буду об этом говорить? В целом моя политика такова: если человек хочет — пусть идет и делает. Не хочет — не нужно его заставлять. Просто я никогда не был сторонником того, чтобы спортсмену что-то давали за прежние заслуги.
— Когда пошли разговоры о том, что вы ищете тренера, называли разные имена. Почему Тарасова?
Когда я вернулся в Питер после чемпионата России, то решил, что вообще не буду продолжать кататься. Сказал маме, что мне все надоело. Что не вижу какого-то дальнейшего будущего в фигурном катании. Ну и неудачи достали. Так что на пару дней я ушел в совершенно другую жизнь. Нормальную.
— Это как?
Ходил в кино, гулял ночами по городу, играл в компьютер, пока голова на стол не падала. И как-то очень быстро устал от этого. Вот и позвонил Тарасовой. Попросил о помощи. Сказал, что хочу поменять все — вплоть до того, чтобы завести новый спортивный дневник и заново «построить» себя. Шестого января я приехал в Москву, мы встретились. Татьяна Анатольевна подготовила мне небольшой план работы, и по этому плану я начал работать в ЦСКА с Сашей Успенским и Максимом Завозиным. Это было просто катание — работа над скольжением. Никаких прыжков, никаких вращений — только шаги. Я заново учился их делать — как маленький ребенок. Крюки, выкрюки, петли, чоктау…
— Раньше, получается, не умели?
Раньше просто никогда не акцентировал на этом внимания. Не говоря уже о таких вещах, как тянуть носок свободной ноги. Для меня это было совершенно необычно и непривычно. Но понимал, что все это необходимо — если вообще на что-то рассчитывать в фигурном катании. Параллельно залечивал старую травму спины. Прыгать начал только после того, как Тарасова вернулась в Москву с Олимпийских игр. Тогда же мы начали ставить программы. В апреле Тарасова уехала в Америку, и, пока ее не было, я продолжал кататься с Еленой Германовной (Буяновой), готовился к апрельскому шоу в Лужниках. Не могу сказать, что это была очень напряженная работа — сильно нагружать спину мне пока еще нельзя.
— Летний отпуск у вас предполагается?
Вообще я за всю свою карьеру никогда не ездил отдыхать. На море был только на сборах. А так, чтобы приехать, пойти на пляж и ни о чем не думать, — такого не случалось ни разу в жизни. У Алексея Николаевича это было не принято.
Артур Гачинский стал одним из главных ньюсмейкеров чемпионата мира по фигурному катанию в Москве. Никто не предполагал, что 17-летний ученик Алексея Мишина станет бронзовым призером мирового первенства, да еще в компании с сильнейшими титулованными соперниками. Спустя день после мужского финала Артур Гачинский ответил на вопросы корреспондента «МН».
— Третье место — это тот уровень, ниже которого уже не хочется опускаться. Что для этого надо делать?
Работать. Много. Долго. Без отдыха. Если взял первую высоту, то падать совсем не хочется. Надо забираться выше. Пока мое катание идеальным не назовешь. Надо поработать над скольжением, вращениями. В следующем сезоне в обеих программах хочу исполнять по два четверных прыжка. Поэтому за лето необходимо хорошо подготовиться, чтобы накопить форму.
— Где планируешь проводить сборы?
В Испании, Италии и Эстонии. Но перед этим весь май я буду отдыхать. Сначала с тренером по ОФП поедем в Адлер. Потом переберусь в Сочи, где Алексей Николаевич Мишин пробил мне путевку.
— Один поедешь?
Да, мне не скучно. Даже нравится иногда побыть в одиночестве. Для меня это самый лучший отдых, чтобы забыть о фигурном катании, отодвинуть его на второй план.
— Разве это возможно?
Я умею отключаться, потому что по характеру очень спокойный. Многие говорят, что у меня вообще нет нервов. Даже перед выходом на лед никогда не дергаюсь, могу абстрагироваться от всего. В этот момент для меня существуют только тренер, лед и я. Все другие вещи не волнуют.
— Первое впечатление от встречи с Мишиным?
Мы приехали с мамой в Питер, потому что жили в Москве, где я уже год серьезно занимался фигурным катанием на Стадионе юных пионеров. Не знаю, кто и почему решил, что нам надо показаться Алексею Николаевичу. Но он посмотрел меня, а потом позвонил и сказал, что берет.
Я уже знал, что Мишин — известный тренер. И когда увидел его так близко впервые, то испытал восторг. В Москве я ходил на соревнования, в которых участвовал Женя Плющенко, а Мишин стоял у бортика, но это было как бы издалека. Сама же идея тренироваться у Мишина, рядом с Плющенко, для меня казалась невероятной.
— А почему родители выбрали для тебя именно фигурное катание?
Моя мама — художница, и, возможно, ее привлекали те виды спорта, в которых было что-то близкое к искусству. Скорее всего, меня отдали в спорт потому, что в детстве я был одним из тех, про кого говорят: не ребенок, а шило. Спорт полностью изменил мой характер. Я приходил с тренировок и засыпал. Но при этом мне очень понравилось кататься. Я сразу понял, что стану фигуристом и начал бредить мечтой. Но в то же время я понимал, что это не просто так. Что фигурное катание — труд, работа, которая приносит удовлетворение, и что этим можно зарабатывать деньги.
— Глупый вопрос: для чего? Тебе ведь было 8 лет.
Когда мы с мамой переехали в Питер, то возникли проблемы с деньгами. Но мы держались. Основная нагрузка лежала на маминых плечах, потому что папа приезжал редко. Поэтому сейчас я стараюсь помогать маме, быть для нее стеной и опорой.
— После первых выступлений тебя стали называть вторым Плющенко. Это радовало или раздражало?
Поначалу я не обращал внимания. Сейчас раздражает, потому что мы катаемся у одного тренера, и хотя исполнение элементов похожее, но оно все же разное. Я никогда специально не копировал движения Жени. Но мы тренируемся вместе, я смотрю видеозаписи его выступлений, и, возможно, некоторые жесты повторяю автоматически. Когда меня называют не Гачинским, а клоном Плющенко — это неправильно. Я всегда стараюсь быть самим собой.
— А какой ты по характеру?
Добрый и очень уравновешенный.
— Правда, что ты поменял фамилию Хиль на Гачинский ради сценического образа?
Вовсе нет. Раньше я выступал под фамилией мамы — Хиль. А когда она вышла замуж, то отец захотел, чтобы я взял его фамилию Гачинский.
— Был даже показательный номер «два Хиля», где ты катался под музыку певца Эдуарда Хиля?
Однажды мы выступали вместе, и ведущий сказал, что на сцене Эдуард Хиль, а на льду — Артур Хиль. Наверное, вот тогда и пошли разговоры, что я его дальний родственник.
— Мама приходит на твои соревнования?
Нет, потому что когда она в зале, я начинаю волноваться. Лучше потом, дома, она мне расскажет, что было не так. Конечно, в технические моменты она не вмешивается, а по поводу хореографии, как художник, может подсказать, где я выглядел корявенько.
— С вашей группой работали наши и иностранные хореографы. Можешь рассказать об отличиях?
Наши хореографы — это бывшие балетные люди. Они не могут стоять на коньках, только придумывают что-то, и ты сам делаешь, воплощаешь их идеи на льду. А канадец Том Диксон, который два года назад ставил мне короткую программу — танго на музыку «Мистер и миссис Смит», не просто придумывал, но и показывал, как надо делать. Диксон был и постановщиком, и пояснял, в какой такт надо делать перебежку, насколько плавно или быстро. Работать с ним было очень интересно и очень тяжело. Не знаю, возможно, мы продолжим сотрудничество.
— В сегодняшнем фигурном катании есть спортсмен, который потрясает тебя своими программами, движениями?
— Нет, у меня нет кумира.
— А Патрик Чан?
Канадец — хороший фигурист. Его программы изобилуют «транзишн» — связующими элементами, и он очень плавно скользит по льду. Но я не согласен, к примеру, что небольшие подпрыжки, которые он делает на разбегах, можно назвать «транзишн». Для меня это понятие подразумевает «пьяный», обманный шаг, перестановку ног, владение коньком так, что фигурист набирает ход с помощью других элементов, а не то, что исполнил подпрыжку и поехал дальше.
И вместе с тем, у Чана прекрасный заход на четверной прыжок. Там, где он делает «пьяный» шаг, «тройку» и четверной — вот это классно, на самом деле круто. Или потрясающие дорожки шагов. Когда я видел его дорожку в короткой программе, он проскользил первую половину на одной ноге так легко и естественно, словно дышал. Вот это было потрясающе. Я думаю, что он очень много работает. Над каждым элементом. Чан поставил себе цель кататься как бог. И у него это получается.
— А ты хочешь кататься как бог?
Конечно, это главная цель для меня.
Вчетверг стало известно, что бронзовыйпризер мирового первенства 2011 годаАртур Гачинский, пропускающий чемпионатРоссии из-за травмы, скорее всего,завершил карьеру. Скорее всего — потомучто Татьяна Тарасова, тренирующаяфигуриста, предположила, что он ещеможет вернуться, но вероятность этогокрайне невелика.
Привсем уважении к Татьяне Анатольевне,тренер, с которым связывают имя АртураГачинского — это, конечно, не она. АлексейМишин — вот кто сделал из малыша пофамилии Хиль звездного фигуристаГачинского. Это его главный тренер.Говорят, что для Мишина Артур всегдавторостепенным проектом после ЕвгенияПлющенко, а самого Гачинского называлитенью великого фигуриста. Но это не так.Да, внешнее сходство отрицать нельзя -но по катанию это были совершенно разныелюди. А насчет второстепенности — еслибы это было так, Мишин бы не называлГачинского будущей звездой еще когдаего юному ученику было десять лет. А в2011-м не признался автору этих строк:«Гачинский — это тот человек, которогоя веду к золоту Сочи». О возвращенииПлющенко тогда не было и речи.
УГачинского был звездный час — и этодаже не московский чемпионат мира 2011года. Да, там он катался хорошо, но впризеры попал благодаря тому, что неповезло одному из его соперников -японцу Дайсуке Такахаси, у которогосломался конек. А вот чемпионат Европы-2012в Шеффилде Гачинский должен был выиграть.В короткой программе он опередилПлющенко. На сотые доли балла, но опередил.В произвольной же «Король льда» получилболее высокие оценки, и Артур осталсяс серебром. Справедливо или нет — разныеесть мнения. За Гачинского быломеньшинство, но я, пожалуй, с ним.
Ауже через два месяца на чемпионате мирав Ницце Гачинского было не узнать. Оноткатился аж на 18-е место! Рассказывают,после произвольной программы крикиАртура и грохот ударяющихся о стенутяжелых предметов были слышны во всейгостинице для спортсменов. А его тренеравсе спрашивали: что могло произойти свашим учеником за такой короткий срок?Почему он приехал в Ниццу фаворитомчемпионата мира, а уезжает с негофигуристом, потерявшим на пару с СергеемВороновым два места для сборной России?
«Немогу сказать, не имею права», — отвечалтогда Мишин. И лишь спустя годы коротко,без подробностей сказал — причина вличной жизни. Не справился с переживаниями- и навсегда потерял психологическуюустойчивость и способность настраиватьсяна старты. После Ниццы Гачинский невыступил ни на одном чемпионате Европыили мира — потому что ни разу не попалв тройку на чемпионате России.
Главнойже неудачей в карьере Артура стало егонепопадание на Олимпийские игры в Сочи.Он, лидер российского мужского одиночногокатания в начале пост-ванкуверскогоцикла, без сомнения, настраивался нато, что домашняя Олимпиада будет его.Но Гачинский даже не попал в числозапасных. И он решился кардинальноизменить жизнь — переехал в Москву, гдеего взяла под свое крыло Тарасова.
ОтМишина в Москву за последние парудесятков лет уезжали разные фигуристы.Но успешно — только один Алексей Ягудин.Куда больше тех, кто так и не нашел себяв столице. Гачинский стал одним из них.Стабилизировать прыжки он так и несумел, и к тому же навалились травмы.Последняя и стала формальной причинойуйти из спорта — Артур разрезал рукустеклом, после чего долгое время не могчувствовать пальцы.
Нореально Гачинский, конечно, ушел непоэтому. «Перестал прогрессировать»,- сказал он сам в интервью ТАСС, и этоесть жестокая правда. А тем, кто удивляется,что Артур собрался покинуть большойспорт в 22 года, остается только напомнить- за его плечами участие в девятивзрослых чемпионатах России.Екатеринбургский должен был статьдесятым. Посчитайте, в каком возрастеГачинский впервые вышел биться смужиками, и поймете, что он просто устал.