Интервью с игорем валеевым. Интервью с игорем валеевым Валеев хоккеист

1 июня 2020

СНЕЖИНСК

— Вы родом из Снежинска. Хоккейный город?
— Да. Когда я начинал, у нас было много команд и игроков оттуда: Алексей Степанов, Евгений Тепляков. Сейчас там дворец построили, но хуже стало. Со льдом что-то связано. Его много не дают. Во времена хорошего финансирования в Снежинск приезжали игроки из Челябинска, Казахстана и выступали в первой лиге за команду СКиЧ, спортивный клуб имени Чкалова.

— И все снежинские мальчишки мечтали попасть в СКиЧ… В том числе и Игорь Валеев.
— Я плаванием занимался. У меня здорово получалось. А тут друг на каток пригласил. Дали мне клюшку и понеслось. В итоге с плаванием я завязал и начал в хоккей играть. Тогда я вообще не знал, что клюшкой и коньками можно деньги зарабатывать. Играл за СКиЧ, приехали в Челябинск на «Золотую шайбу». Меня для усиления взяли в команду ребят 1979 года рождения, которые на два года старше меня были. Заметили специалисты, и я остался в «Тракторе».

— В каком возрасте наступило озарение перейти из плавания в хоккей?
— В 10 лет. У меня ноги стали трескаться от постоянного пребывания в бассейне в воде с хлоркой. Но я хотел в плавании остаться. Как-никак первенства Челябинской и Свердловской областей выигрывал. Однако из-за проблем с ногами пришлось с плаванием завязать и сконцентрироваться на хоккее.

— Снежинск вроде гандбольный город. «Сунгуль» в мужской Суперлиге играет.
— Раньше там хоккею предпочтение отдавали, а сейчас, да, гандбол. Команда хорошо в Суперлиге выступает. Недавно бронзовые медали завоевали.

— Вижу, следите за успехами «Сунгуля».
— Да, у меня друзья в гандбол играют. Егор Евдокимов за сборную России выступает, в Испании долго мячи местным заколачивал, чемпионом страны много раз становился в составе «Чеховских медведей». Сейчас команда в Подмосковье расклеилась, и друг ищет другой клуб. Мы с Евдокимовым вместе в хоккей начинали играть в Снежинске. У него не пошло, перебрался в гандбол, где у Егора получилось гораздо лучше.

— Обыватель знает о Снежинске только то, что это закрытый город, и там есть федеральный ядерный центр.
— Приезжал к нам как-то губернатор и сказал, что Снежинск — это маленькая Швейцария. Чистый город, находится на берегу озера, криминала мало, все друг друга знают и считают его курортом. Мне очень нравится.

— ФСБ-шников много по улицам бродит?
— Они не бродят, но в курсе всего, что происходит в Снежинске.

— Не страшно жить рядом с ядерным объектом?
— Нисколько. Мне кажется, ничего серьезного там у нас нет. Вся Челябинская область такая: Озерск, Трехгорный. Атмосфера даже почище в Снежинске. В Челябинске-то заводы.

КУЛИНАР

— Во сколько лет вы в Челябинск перебрались?
— В 12 лет, один без родителей. Мне дали комнату в ледовом дворце «Трактор» на ЧТЗ. Был первооткрывателем. Там не было никакой гостиницы. Спортзал и в нем тренерская. Вот в нее привезли кровать, шкаф, телевизор и электрическую плитку.

— В 12 лет сами на этой плитке еду готовили?
— Я нормально готовил. В основном макароны по-флотски и картошка с тушенкой, супы куриные.

— Сейчас навыки остались?
— А то.

— Повар в семье вы, а не супруга.
— Я разведен. Сам с 12 лет готовлю. Могу любое блюдо сделать. Салаты. Или «Дипломат», например. Это картошка с мясом по-французски. Берешь, слоями выкладываешь, сыр, майонез добавляешь и в духовку. Могу тако приготовить. Это мексиканское блюдо.

— Экзотично.
— Я, когда жил в Америке, встречался четыре года с девушкой Каролиной. Она мексиканка. Вот и приучила меня к национальной кухне.

— Девушка из Мексики по-испански говорила?
— Да, она испаноговорящая. Но, когда мы познакомились в школе, общались на английском языке. Я тогда в юниорах играл. А как стал профессиональным хоккеистом, так вместе жить стали. Испанского языка чуть-чуть понахватался.

ЗАГРАНИЦА

— Что побудило в семнадцать лет уехать в Канаду?
— Ситуация такая, что шансов не было. В «Тракторе» разруха началась. Нас вроде подключали, но не так сильно. Получил предложение от агента поехать в Канаду. Мол, там будешь на виду, можно задрафтоваться и ухать в НХЛ.

— С кем уезжали?
— Зарипов и Козырев из «Мечела», Панов, Молчанов и Бородкин — из «Трактора».

— Карьера сложилась только у Даниса Зарипова, Константина Панова и у вас, получается.
— Ага. Правда, у них получше, чем у меня.

— Первые впечатления от другого мира?
— Сложно было. И в команде и в жизни. Над тобой шутят, а ты не понимаешь юмора. Со временем привык. Начал разговаривать, потом понимать язык. Влился и легче стало. Привык. Через год я нормально на английском разговаривал, но думал еще на русском. А года через три, начал и мыслить на языке Шекспира. По приезду в Канаду нас поселили в семьи. Ходили в школу, тренировались. В семьях готовят, стирают. Мне повезло. В семье были уже взрослые дети. Хоккеем они не занимались, но были ярыми фанатами. Ходили во дворец, болели. Да там вообще все фанаты в Канаде.

— Когда за океаном впервые чувство ностальгии охватило?
— С самого начала. Все время домой охота. Это желание меня никогда за семь лет в Америке не покидало. Пытался справиться с ностальгией. Всегда чем-то занимался: кино смотрел, тренировался, на рыбалку ездил. В то время жизнь там от нашей отличалась. Все проще, все есть, дороги чистые, люди относятся друг к другу с пониманием. Уровень жизни, конечно, выше тогда был. Как сейчас — не знаю. Давненько в Америке не был. Как уехал в 2005 году. Больше не ездил.

— Вы отыграли три года в юниорских лигах, и тут подоспела процедура драфта НХЛ.
— Я туда не ездил. Агент был.

— Ужаснулись, что вас «Сент-Луис» выбрал? Русских там не особо принимали.
— Так-то, да. Я вел диалог со скаутами других клубов: «Миннесотой», «Коламбусом», «Детройтом». А в итоге взял «Сент-Луис». Там защитник Александр Хаванов в то время играл. Не знаю, почему они меня выбрали. Я поехал в лагерь новичков. Показал себя. Мне предложили контракт и отправили в фарм-клуб.

— Это был 2001 год. Вы уже перебрались в США. Теракт в Нью-Йорке 11 сентября в штатах застали?
— Да. У нас в команде играл один франкофон. Шутник страшный. Он звонит мне в девять утра, у нас выходной, и говорит, мол, включи телевизор. Я кладу трубку. Он опять перезванивает: «Россия Америку бомбит». Я в ответ: «Что за бред?». Включаю телевизор, а там башни падают, думаю: «Серьезно, что ли?». Потом на улицу вышел, там только и узнал, что Россия здесь ни при чем. Страшно было. На улицах паника, все ходят, разговаривают только об этом. Аэропорты закрылись, самолеты не летают, весь транспорт остановился.

— Когда вы потеряли надежду заиграть в НХЛ?
— На третьем году жизни за океаном. Тогда был шанс попасть в «Сент-Луис». На меня рассчитывали. Но в выставочном матче в драке я получил сотрясение мозга. Меня на два месяца в фарм-клуб отправили. После травмы уже не чувствовал себя комфортно. Тогда все и понял.

— Грин-карту, то есть вид на жительство в США не пытались получить?
— А она уже была у меня. Мог стать американским гражданином. В электронной базе данных я фигурировал как обладатель грин-карты. Оставалось только прийти и получить ее на руки. Но надо было возвращаться в США и забирать, а я не поехал. И нисколько не жалею.

РОССИЯ

— Как в Россию возвращались?
— Агент договорился с новосибирской «Сибирью», я приехал и подписал двухлетний контракт. Начал играть в Суперлиге. Провел десять матчей и сломал ногу. Восемь месяцев не играл. На следующий год приехал в «Сибирь» на предсезонку. Пришел новый тренер Сергей Котов. Он был в курсе моей травмы. На сборах я не мог толком раскрыться из-за длительного простоя, и Котов меня уволил.

— И?..
— Геннадий Федорович Цыгуров пригласил в «Трактор». Он звал на протяжении всего сезона. Приехал в Челябинск, подписал контракт, но так ни одной игры и не сыграл. У нас с Цыгуровым вышел конфликт-не конфликт, короче, не поняли друг друга. На следующий день прихожу на тренировку, тренер вызывает и говорит, что я уволен. «Так вы же меня сами звали! Я еще ни одной игры в «Тракторе» не сыграл», — отвечаю. На что Цыгуров мне: «У меня много таких игроков, как ты». Я два месяца тренировался, а потом ухал в «Автомобилист». А история Цыгуровым не закончилась. Сезон завершился, он возглавил «Нефтехимик» и зовет меня в Нижнекамск! Геннадий Федорович пригласил меня, наверное, чтобы поприкалываться и погонять. Погонял он меня, погонял, и я сам уже понял, что здесь что-то не то. Собрал вещи да уехал.

— В высшей лиге как оказались?
— В Суперлиге не было предложений, хотя агент искал варианты. После травмы не смог в элитном дивизионе закрепиться, никому не нужен был. Поехал по высшей лиге: «Мечел», тюменский «Газовик», пермский «Молот». Потом в Казахстан перебрался. Там играл мой хороший знакомый Дмитрий Крамаренко. Он позвал, говорит, в чемпионате Казахстана хороший уровень. Два месяца отыграл в Темиртау за «Арыстан». А потом тренер Олег Болякин пригласил в Усть-Каменогорск в «Казцинк-Торпедо». Сезон провел там, у нас пятеркой здорово получалось, всех пригласили в «Буран».

— В Воронеж не зря переехали. Где храните серебряную медаль чемпионата ВХЛ, завоеванную в прошлом сезоне?
— Я ее еще не получил. Там она, в Воронеже. На награждение-то не ездил. В Воронеже говорят: «Ну, что тебе ехать-то на награждение? Потом получишь». — «Правильно, — отвечаю,- зачем мне деньги на поездку тратить». Видел медаль только на фотографии.

— «Буран» во многом вам обязан серебром. Ведь Игорь Валеев забил гол «Спутнику» в овертайме седьмого решающего матча четвертьфинала плей-офф, после которого стало ясно, что Воронеж финиширует в призерах.
— Вся команда билась на протяжении всего розыгрыша «Братины». У нас сначала была упорная борьба в серии с ярославским «Локомотивом», потом с Тагилом играли семь матчей. Мне повезло в заключительной игре со «Спутником». В зону вошли, шайба у Руслана Берникова с клюшки сошла и ко мне отскочила. Оставалось только завершить. Вторая моя медаль в высшей лиге. Бронзу выигрывал с «Молотом-Прикамьем».

— «Челмет» шестнадцатая команда в вашей карьере. Не многовато?
— Сам не знаю, почему так складывается. Где-то не подходишь, и тебя увольняют, где-то больше денег предлагают, где-то условия лучше, где-то не получается в игре и ищешь другую команду. Когда мы с «Бураном» в Челябинск приезжали, разговаривал с исполнительным директором «Челмета» Алексеем Петровым. Он сказал, что команде нужны опытные игроки. По окончании сезона ушел из «Бурана», позвонил Алексею Петрову. Вот и приехал домой. Все устраивает. У нас хороший молодой коллектив, способный на многое, перспективные игроки. Будем выполнять тренерское задание, и все будет хорошо. По игре мы никому не уступаем. У нас хорошие шансы не только попасть в плей-офф, но и выступить там удачно.

Не каждому хоккеисту удается пройти такую школу, какую прошел Игорь Валеев. Уже в 12 лет нападающий уехал из родного Снежинска, чтобы вскоре стать одним из лидеров «Трактора-81» и выиграть с командой золотые медали первенства страны. Пятью годами позже Игорь отправился за океан и на протяжении семи сезонов выступал в различных лигах Северной Америки. Вернувшись в Россию, Валеев получил тяжелейшую травму и фактически на год остался без хоккея. Но опускать руки форвард не собирался и, пройдя горнило Высшей лиги и Чемпионата Казахстана, в нынешнем сезоне вновь стал игроком одной из лучших команд страны.

Я быстро стал самостоятельным

Игорь, ты родом из Снежинска. В одном из интервью ты говорил, что там начинал заниматься плаванием. Насколько приобретенные навыки помогли тебе в хоккее, и как, вообще, можно связать эти два вида спорта?
В Снежинске я жил рядом с бассейном. Друг предложил попробовать заняться плаванием. Начал тренироваться и все получалось: выигрывал областные и региональные соревнования. Одновременно начал заниматься хоккеем. В секцию меня так же пригласил друг. Я как пришел, мне сразу дали клюшку и, можно сказать, что и здесь сразу стало все получаться. Плавание же хоккею не помогло никак, просто я был с детства активный. А что касается дальнейшего выбора, то в бассейне у меня от хлорки начали трескаться ноги, поэтому пришлось закончить с плаванием и остаться в хоккее.

Родители продолжают жить в Снежинске?
Да, как дают выходной, так сразу стараюсь выбраться домой.

В 12 лет ты переехал в Челябинск один, без семьи. Сразу почувствовал себя самостоятельным?
Да как-то об этом не задумывался. Я тогда уже умел готовить — мама и бабушка научили. Мне дали комнату во Дворце спорта на ЧТЗ, там и жил. Я был первым, кому дали комнату там – у меня была кровать, конфорка, телевизор. Школа располагалась напротив.

Насколько такой образ жизни накладывает отпечаток на дальнейшее будущее?
Ты становишься самостоятельным с раннего возраста. Смотрю на детей сейчас и понимаю, что своего сына в 12 лет не отправил бы одного никуда. Тогда же так просто сложились обстоятельства.

Насколько быстро сложились отношения с ребятами по команде, и кого ты можешь назвать друзьями с того выпуска?
Отношения сложились сразу хорошо. Приняли меня нормально. Мы много общались с Андреем Ивановым, Антоном Бородкиным, еще с несколькими ребятами.

Самые большие успехи, которых удалось добиться, выступая за «Трактор-81»?
Мы становились чемпионами России, выигрывали серебро. Так что год был достаточно успешный в это плане. А тренером был Геннадий Иванович Иконников, который сейчас работает в «Тракторе» инженером сервиса.

В Северной Америке нужно быть на голову выше местных игроков и только тогда ты будешь играть

В 17 лет ты переехал в Северную Америку. Насколько долго длилась адаптация?
Первый год было сложно. Основной проблемой был языковой барьер, и я не понимал, что хочет от меня тренер. Когда уже начал разговаривать на английском, понимать наставника и его систему хоккея, то стало все нормально.

Кто из русских был тогда с тобой рядом?
Уезжали впятером: Костя Панов, Денис Зарипов, Антон Бородкин, Денис Козырев и Антон Молчанов. Летом мы вместе тренировались, а потом, когда начинался сезон, разъезжались по разным командам.

По статистике за один из сезонов в « North Bay » в Юниорской лиге Онтарио ты сыграл 62 матча, набрал 78 очков при 175 минутах штрафа. Часто приходилось решать вопросы кулаками?
Да, было такое. Мне просто агент говорил, что если буду жестче играть, то попаду выше на драфте. Вот и приходилось скидывать перчатки и заступаться за себя, за команду.

На YouTube можно найти достаточно большое количество твоих драк. Это следствие североамериканского периода карьеры?
Можно так сказать. В России нечасто дерутся, это в основном за океаном приветствуется. И то, сейчас, наверное, не так, как с десяток лет назад. Раньше очень много драк было.

Против кого из звезд НХЛ нынешнего периода удалось сыграть?
Выходил на лед против братьев Стаал, Рика Нэша, Джейсона Спеццы. Пожалуй, все.

Какие советы ты бы мог дать молодым ребятам, которые сейчас уезжают в Северную Америку?
Самое главное – это не бояться и не трусить. Там более жесткий хоккей, под который просто нужно подстроиться и спокойно делать свою работу. Некоторые ребята начинают чувствовать себя там некомфортно, потому что за океаном много силовой борьбы, и тренеры спрашивают с тебя совсем по-другому, нежели в России, где хоккей более техничный.

Многие говорят, что местные тренеры не особо привечают игроков из России. Сталкивался с таким?
Да все просто. Как я уже говорил выше, нужно играть в силовой хоккей и нужно подстраиваться. Североамериканские тренеры привыкли к тому, что все действуют жестко. Если в команду приезжает европеец или русский равный канадцу по уровню, но не играющий в силовую, то тренер будет его садить. А если ты на голову выше, то, конечно, будешь выходить на лед.

Основная задача четвертого звена – дать передышку лидерам

После Северной Америки ты вернулся в «Сибирь», сыграл 10 матчей и сломал ногу. Эта травма стала для тебя поворотной в карьере?
Травму получил на раскатке. Сломал берцовую кость и выбыл на восемь месяцев. Ничего с этим поделать было нельзя, мне поставили пластину – до сих пор хожу с ней. После того, как восстановился, поехал на предсезонку, но был не в лучшей форме, и тренер сказал, что у меня мало шансов заиграть после такой серьезной травмы. Я уехал из Новосибирска, у меня пошел спад, начал играть в Высшей Лиге. В итоге, форму набрал только через полтора года.

Ты поиграл в «вышке», в Казахстане, в этом сезоне вернулся в Челябинск. Был рад оказаться дома?
Безусловно. Дом есть дом, здесь живут мои близкие и много друзей.

Давай немного о непростой истории взаимоотношений с Геннадием Федоровичем Цыгуровым. Не осталось обиды на него после того, как он «отцеплял» тебя от состава «Трактора» и «Нефтехимика»?
Нет, обиды нет, мы же взрослые люди. Каждый человек видит хоккей по-своему и Геннадий Федорович, безусловно, великий тренер.

Ты застал переход российского хоккея к вертикали КХЛ-ВХЛ-МХЛ. Многое ли изменилось сейчас в организационном плане?
Поменялось и в финансовом, и в подготовительном планах. Вся структура выстроилась гораздо лучше, чем была раньше. Сейчас есть определенный уровень, и нет такого бардака. Все более приближено к североамериканским хоккейным лигам.

1 октября ты был дозаявлен за «Трактор» и уже на следующий день поехал на игру в Магнитогорск. Как тебя встретили в команде?
Знал некоторых ребят из команды и до этого – Костю Панова, Лешу Васильченко. Встретили хорошо, поехали сразу на игру, правда, жалко, что проиграли.

Номер 98 что-то значит или просто выбирал из свободных?
Все время играл под 29-м номером, но он оказался занят. Предложили свободный номер с «девяткой», поэтому и взял 98-й.

Какие-то персональные задачи тренерский штаб ставил перед тобой?
Играть в свой хоккей, отдаваться полностью борьбе, выполнять тренерские установки. Все равно от меня ждут игры пожестче и в тело, что я и стараюсь демонстрировать.

Кого из ребят, кто играет в КХЛ в силовой манере, можешь выделить?
Артюхин жесткий игрок, Лео Комаров часто под кожу залазит.

Ты по большей части выходишь на лед с молодыми ребятами. Что-то подсказываешь им во время игры?
Наша задача – не пропустить, если есть шанс – забить, но в основном – помочь первым трем звеньям, дать им передышку и повозить соперника в его зоне.

Есть увлечения помимо хоккея?
Люблю рыбачить – летом езжу иногда. В бильярд играю. Книги читаю по настроению.

Летом предпочитаешь проводить с семьей в Снежинске?
Да. Люблю проводить время с сыном, помогаю родителям.

Пресс-служба ХК «Трактор» Челябинск

СНЕЖИНСК
— Вы родом из Снежинска. Хоккейный город?
— Да. Когда я начинал, у нас было много команд и игроков оттуда: Алексей Степанов, Евгений Тепляков. Сейчас там дворец построили, но хуже стало. Со льдом что-то связано. Его много не дают. Во времена хорошего финансирования в Снежинск приезжали игроки из Челябинска, Казахстана и выступали в первой лиге за команду СКиЧ, спортивный клуб имени Чкалова.

— Вижу, следите за успехами «Сунгуля».
— Да, у меня друзья в гандбол играют. Егор Евдокимов за сборную России выступает, в Испании долго мячи местным заколачивал, чемпионом страны много раз становился в составе «Чеховских Медведей». Сейчас команда в Подмосковье расклеилась, и друг ищет другой клуб. Мы с Евдокимовым вместе в хоккей начинали играть в Снежинске. У него не пошло, перебрался в гандбол, где у Егора получилось гораздо лучше.

— Обыватель знает о Снежинске только то, что это закрытый город, и там есть федеральный ядерный центр.
— Приезжал к нам как-то губернатор и сказал, что Снежинск – это маленькая Швейцария. Чистый город, находится на берегу озера, криминала мало, все друг друга знают и считают его курортом. Мне очень нравится.

— Фээсбэшников много по улицам бродит?
— Они не бродят, но в курсе всего, что происходит в Снежинске.

КУЛИНАР
— Во сколько лет вы в Челябинск перебрались?
— В 12 лет, один без родителей. Мне дали комнату в ледовом дворце «Трактор» на ЧТЗ. Был первооткрывателем. Там не было никакой гостиницы. Спортзал и в нём тренерская. Вот в неё привезли кровать, шкаф, телевизор и электрическую плитку.

— В 12 лет сами на этой плитке еду готовили?
— Я нормально готовил. В основном макароны по-флотски и картошка с тушенкой, супы куриные.

— Сейчас навыки остались?
— А то.

— Повар в семье вы, а не супруга.
— Я разведён. Сам с 12 лет готовлю. Могу любое блюдо сделать. Салаты. Или «Дипломат», например. Это картошка с мясом по-французски. Берёшь, слоями выкладываешь, сыр, майонез добавляешь и в духовку. Могу тако приготовить. Это мексиканское блюдо.

— Экзотично.
— Я когда жил в Америке, встречался четыре года с девушкой Каролиной. Она мексиканка. Вот и приучила меня к национальной кухне.

ЗАГРАНИЦА
— Что побудило в 17 лет уехать в Канаду?
— Ситуация такая, что шансов не было. В «Тракторе» разруха началась. Нас вроде подключали, но не так сильно. Получил предложение от агента поехать в Канаду. Мол, там будешь на виду, можно задрафтоваться и ухать в НХЛ.

— С кем уезжали?
— Зарипов и Козырев из «Мечела», Панов, Молчанов и Бородкин – из «Трактора».

— Первые впечатления от другого мира?
— Сложно было. И в команде, и в жизни. Над тобой шутят, а ты не понимаешь юмора. Со временем привык. Начал разговаривать, потом понимать язык. Влился и легче стало. Привык. Через год я нормально на английском разговаривал, но думал еще на русском. А года через три, начал и мыслить на языке Шекспира.
По приезду в Канаду нас поселили в семьи. Ходили в школу, тренировались. В семьях готовят, стирают. Мне повезло. В семье были уже взрослые дети. Хоккеем они не занимались, но были ярыми фанатами. Ходили во дворец, болели. Да там вообще все фанаты в Канаде.

— Когда за океаном впервые чувство ностальгии охватило?
— С самого начала. Всё время домой охота. Это желание меня никогда за семь лет в Америке не покидало. Пытался справиться с ностальгией. Всегда чем-то занимался: кино смотрел, тренировался, на рыбалку ездил. В то время жизнь там от нашей отличалась. Все проще, все есть, дороги чистые, люди относятся друг к другу с пониманием. Уровень жизни, конечно, выше тогда был. Как сейчас – не знаю. Давненько в Америке не был. Как уехал в 2005 году. Больше не ездил.

— Вы отыграли три года в юниорских лигах, и тут подоспела процедура драфта НХЛ.
— Я туда не ездил. Агент был.

— Ужаснулись, что вас «Сент-Луис» выбрал? Русских там не особо принимали.
— Так-то, да. Я вёл диалог со скаутами других клубов: «Миннесотой», «Коламбусом», «Детройтом». А в итоге взял «Сент-Луис». Там защитник Александр Хаванов в то время играл. Не знаю, почему они меня выбрали. Я поехал в лагерь новичков. Показал себя. Мне предложили контракт и отправили в фарм-клуб.

— Когда вы потеряли надежду заиграть в НХЛ?
— На третьем году жизни за океаном. Тогда был шанс попасть в «Сент-Луис». На меня рассчитывали. Но в выставочном матче в драке я получил сотрясение мозга. Меня на два месяца в фарм-клуб отправили. После травмы уже не чувствовал себя комфортно. Тогда всё и понял.

— Грин-карту, то есть вид на жительство в США, не пытались получить?
— А она уже была у меня. Мог стать американским гражданином. В электронной базе данных я фигурировал как обладатель грин-карты. Оставалось

только прийти и получить её на руки. Но надо было возвращаться в США и забирать, а я не поехал. И нисколько не жалею.

РОССИЯ
— Как в Россию возвращались?
— Агент договорился с новосибирской «Сибирью», я приехал и подписал двухлетний контракт. Начал играть в Суперлиге. Провёл 10 матчей и сломал ногу. Восемь месяцев не играл. На следующий год приехал в «Сибирь» на предсезонку. Пришёл новый тренер Сергей Котов. Он был в курсе моей травмы. На сборах я не мог толком раскрыться из-за длительного простоя, и Котов меня уволил.

— И?..
— Геннадий Федорович Цыгуров пригласил в «Трактор». Он звал на протяжении всего сезона. Приехал в Челябинск, подписал контракт, но так ни одной игры и не сыграл. У нас с Цыгуровым вышел конфликт не конфликт, короче, не поняли друг друга. На следующий день прихожу на тренировку, тренер вызывает и говорит, что я уволен. «Так вы же меня сами звали! Я ещё ни одной игры в „Тракторе“ не сыграл», — отвечаю. На что Цыгуров мне: «У меня много таких игроков, как ты». Я два месяца тренировался, а потом ухал в «Автомобилист». А история Цыгуровым не закончилась. Сезон завершился, он возглавил «Нефтехимик» и зовет меня в Нижнекамск! Геннадий Фёдорович пригласил меня, наверное, чтобы поприкалываться и погонять. Погонял он меня, погонял, и я сам уже понял, что здесь что-то не то. Собрал вещи да уехал.

— В Высшей лиге как оказались?
— В Суперлиге не было предложений, хотя агент искал варианты. После травмы не смог в элитном дивизионе закрепиться, никому не нужен был. Поехал по Высшей лиге: «Мечел», тюменский «Газовик», пермский «Молот». Потом в Казахстан перебрался. Там играл мой хороший знакомый Дмитрий Крамаренко. Он позвал, говорит, в чемпионате Казахстана хороший уровень. Два месяца отыграл в Темиртау за «Арыстан». А потом тренер Олег Болякин пригласил в Усть-Каменогорск в «Казцинк-Торпедо». Сезон провёл там, у нас пятёркой здорово получалось, всех пригласили в «Буран».

— В Воронеж не зря переехали. Где храните серебряную медаль чемпионата , завоёванную в прошлом сезоне?
— Я её ещё не получил. Там она, в Воронеже. На награждение-то не ездил. В Воронеже говорят: «Ну, что тебе ехать-то на награждение? Потом получишь». – «Правильно, — отвечаю, — зачем мне деньги на поездку тратить». Видел медаль только на фотографии.

— «Буран» во многом вам обязан серебром. Ведь Игорь Валеев забил гол «Спутнику» в овертайме седьмого решающего матча четвертьфинала плей-офф, после которого стало ясно, что Воронеж финиширует в призерах.
— Вся команда билась на протяжении всего розыгрыша «Братины». У нас сначала была упорная борьба в серии с ярославским «Локомотивом», потом с Тагилом играли семь матчей. Мне повезло в заключительной игре со «Спутником». В зону вошли, шайба у Руслана Берникова с клюшки сошла и ко мне отскочила. Оставалось только завершить. Вторая моя медаль в высшей лиге. Бронзу выигрывал с «Молотом-Прикамьем».

— «Челмет» — 16-я команда в вашей карьере. Не многовато?
— Сам не знаю, почему так складывается. Где-то не подходишь, и тебя увольняют, где-то больше денег предлагают, где-то условия лучше, где-то не получается в игре и ищешь другую команду. Когда мы с «Бураном» в Челябинск приезжали, разговаривал с исполнительным директором «Челмета» Алексеем Петровым. Он сказал, что команде нужны опытные игроки. По окончании сезона ушёл из «Бурана», позвонил Алексею Петрову. Вот и приехал домой. Всё устраивает. У нас хороший молодой коллектив, способный на многое, перспективные игроки. Будем выполнять тренерское задание, и всё будет хорошо. По игре мы никому не уступаем. У нас хорошие шансы не только попасть в плей-офф, но и выступить там удачно.