Михаил насибов. Николай насибов: сидеть нужно не как випы, а как люди! Михаил насибов: о лошадях, футболе и апельсинах

ОН ОБСКАКАЛ БЫ ЛЮБОГО ДАЖЕ НА КОЗЕ

В истории советского конного спорта не было жокея более знаменитого, чем Николай Насибов, без преувеличения — легенда мирового уровня

В 1988 году футбольная сборная СССР прибыла в Кельн на чемпионат Европы. Быстро разместились в гостинице, и медслужба в лице Савелия Мышалова и Михаила Насибова отправилась в ресторан заказывать обед. Проходивший мимо хозяин отеля бросил взгляд на аккредитационную карточку на груди Насибова и остолбенел: «Вы не родственник Николая Насибова?» — «Сын», — прозвучало в ответ. Немец тут же собрал обслуживающий персонал и объявил: «У нас в гостях сын великого русского жокея!»

В СЕДЛО С ТОГО СВЕТА

Николай Насибов родился в 1929 году в Мернеульском районе Грузии в семье богатого помещика. В 1933 году там установилась советская власть, пришли красные, отобрали у Насибовых все имущество, а отца расстреляли у обрыва на глазах троих малолетних детей. Через год, не выдержав страданий, умерла и мать, и трое ребятишек, старшему из которых исполнилось восемь лет, а младшему, Николаю, всего пять, остались сиротами. Родственники, боясь репрессий, не пускали их к себе домой, случалось, даже спускали собак. И Николай беспризорничал, ночевал на сеновалах, а бывало, и в буйволиных кормушках. Переболел черной оспой, воспалением легких, а во время эпидемии тифа его нашли на улице без признаков жизни и отправили в морг. Русская женщина пришла туда за своим сыном и увидела, как один из мертвецов зашевелился. Она забрала Николая к себе и выходила. Позднее уже взрослый Насибов в течение 12 лет регулярно посылал этой женщине денежные переводы, а она и не догадывалась, от кого они.

С 12 лет Николай пас табуны скаковых лошадей, эвакуированных на Куларский конный завод. Однажды еще с двумя взрослыми пастухами увел табун в горы, как вдруг разразилась страшная гроза. От разрывов грома лошади шарахнулись в сторону пропасти, и старшие послали подростка завернуть табун. Едва он отъехал от всадников метров на 200, как случился страшный разряд молнии, и оба взрослых пастуха сгорели заживо — даже стремена расплавились. А Николая судьба опять сберегла.

Война близилась к концу, и в 1944 году известный московский тренер Иван Фомин, приехавший выбирать лошадей для столичного ипподрома, обратил внимание на шустрого мальчонку. Спросил у директора: «Чей он? Хочу взять его жокеем». «Бери, — ответил тот. — Он ничей, беспризорник». Сначала Фомин с Николаем отправились в Пятигорск, где проходили первые послевоенные скачки. Пришли к директору тамошнего ипподрома. Оглядев 15-летнего паренька, тот заявил: «Будешь конюхом!» И услышал в ответ: «Я не за тем сюда приехал». «Ладно, — удивился директор, — есть тут у нас строптивая кобылка, никому не дается. Если завтра проедешь на ней во время скачек, пойдешь учиться на жокея, а нет — так уж не обессудь». На следующий день Насибов не только проехался, но и выиграл забег. А уже через год на Московском ипподроме стал обыгрывать признанных мастеров-жокеев, представляя конный завод «Восход» Краснодарского края.

ПОД СТАЛИНСКИМ РУКОВОДСТВОМ

Вскоре главком ВВС Василий Сталин принялся собирать под знамена военно-воздушных сил лучших представителей разных видов спорта. И Насибов в числе прочих звезд надел желто-голубой ВВСовский камзол, в котором начал выигрывать одну за другой барьерные скачки. Но душа его больше лежала к гладким. Василию Сталину очень нравился прекрасный жокей и скромный паренек. Сын вождя постоянно ставил Насибова в пример другим спортсменам, выделил ему отдельную квартиру в престижном доме на Песчаной площади, присвоил лейтенантское звание, хотя тот ни дня не прослужил рядовым.

Однажды, когда лейтенант Насибов нес дежурство в манеже, там появился главком: «Чего такой грустный?» — «Жена осталась в Краснодарском крае, рожать вот-вот должна». — «Почему раньше не сказал?!» Сталин тут же вызвал адъютанта, и уже на следующее утро Насибов вылетел в Армавир, оказавшись единственным пассажиром в самолете командующего. А спустя десять дней тем же манером вернулся в Москву.

Однажды Насибов разбился. На старте лошадь вдруг развернулась задом, он ее выправил и начал преследовать ушедших вперед, но был объявлен фальстарт, лошади остановились, Насибов в клубах пыли этого не заметил и врезался в самую гущу. В результате погибли две лошади, а сам жокей взлетел в воздух, как из катапульты, упал, ударившись о «канат» (бровку) и в бессознательном состоянии был доставлен в Боткинскую больницу. Василий Сталин тогда позвонил самому Иосифу Виссарионовичу, и тот распорядился выехать на место своему личному врачу, который и спас жизнь знаменитому жокею.

«СПАСИБО РУССКОМУ ЖОКЕЮ»

После смерти Иосифа Сталина все команды ВВС были расформированы, и Насибов вновь стал выступать в гладких скачках. В 1958 году в СССР поступило приглашение участвовать в дерби «Большой Вашингтонский приз». Побороться за этот трофей, который ежегодно разыгрывался на ипподроме в пригороде американской столицы Лаурелл, съезжались лучшие из лучших мирового конного спорта. Насибов вызвал восторг знатоков уже экстерьером своей лучшей тогда лошади — Гарнира. Американцы, видимо, предполагали, что в СССР скачут на владимирских тяжеловозах или лошадях Пржевальского.

Со старта Гарнир шел в головной группе, пока австралийский жокей Джекки Смитна вдруг на полном ходу не бросился наперерез фавориту — американцу Эдди Аркаро. Произошел жуткий завал, американца лошадь выбила из седла, и он повис на одном стремени. Гарнир начал перепрыгивать через кучу-малу, но, зацепившись, упал на передние ноги. Насибов чудом удержался в седле. Но когда Гарнир начал подниматься, то резким движением головы сломал нос своему наезднику. Насибов, заливаясь кровью, поднял лошадь и вдруг увидел рядом Аркаро, который вот-вот должен был рухнуть на землю. Рукой подкинул американца в седло, и тот резко рванул вперед, а наш жокей еще несколько секунд выпутывался из завала. Потом с большой группой он все же едва не нагнал выигравшего скачку американца и финишировал пятым. Победителя обступили журналисты, и первое, что они от него услышали, были слова: «Я выиграл этот приз благодаря русскому жокею!»

ВИЛЛА В ПОЙМЕ КУБАНИ

Американская публика сразу полюбила Насибова, и не только за благородный поступок, но и за высокий класс езды. Владелец лауреллского ипподрома мистер Каскарелла предложил ему контракт, пообещав обеспечить великолепными условиями для работы, виллой и автомобилем. Но наш жокей считал себя патриотом и настоящим коммунистом, а потому гордо ответил: «Я никогда на это не пойду, а вилла у меня и в России есть». В то время его семья ютилась в бараке рядом с конным заводом, и когда Каскарелла, приехав в СССР, попросил показать ему виллу Насибова, на помощь пришлось призвать КГБ. Там и родилась версия, что вилла Насибова находится в пойме Кубани, весенний разлив которой не позволяет туда добраться. Американец, естественно, не поверил.

Десять лет спустя, вновь оказавшись в Москве, Каскарелла опять захотел встретиться с Насибовым, и тот пригласил гостя домой. Но компетентные органы, осмотрев квартиру «богача-жокея», рекомендовали ему принять американца в ресторане.

«ВОЛГА» ОТ МАРШАЛА БУДЕННОГО

Трижды подряд — в 1965-1967 годах — Насибов выигрывал в Кельне Приз Европы на знаменитом Анилине, воспитанном на заводе «Восход». Этого жеребца считают лучшим за всю историю советского коневодства. Насибов тщательно готовил выдающуюся лошадь и выступал на Анилине только сам. Жеребец был строптив и сильно «таскал» — удержать его было сверхсложно. А если лошадь вовремя не удержать по ходу скачки, она выдохнется на первом же километре. Насибова Анилин слушался, но после скачек у жокея руки отнимались. А однажды уже на старте Приза СССР, главного соревнования в стране, у него лопнул повод у удил. Насибов изо всех сил вцепился в уцелевший огрызок и доехал до финиша… первым!

Но в 1963 году имевшего всего два старта двухлетнего Анилина решили отправить на скачки в ГДР. Насибов категорически возражал, убеждал руководителей Главконеводства не делать этого, поскольку сам в это время должен был выступать в Скандинавии на другом жеребце. «Этот выиграет и без Насибова», — полагали наши деятели от конного спорта. С другим жокеем Анилин в ГДР в первый раз пришел четвертым, во второй — пятым. И только потом, в Кельне, уже с Насибовым в седле, произвел настоящий фурор, выиграв решающую скачку за Приз Европы.

На следующий год Насибов на Анилине уже считался фаворитом Приза. Даже несмотря на то, что за две недели до главного старта сильно разбился на скачках в Варшаве: лошадь сломала ногу и он на всем ходу перелетел через ее голову, получив сильнейшее растяжение шейных позвонков. Врачи рекомендовали два месяца провести в постели на растяжках, и полгода не садиться в седло. Но уже через две недели он вышел на старт Приза Европы. И, оторвавшись метров на 200, лидировал на финишной прямой, когда его стал настигать англичанин. Анилин уже успокоился, и заставить жеребца вновь прибавить в скорости было невозможно. Насибов шел по внутренней бровке, а соперник доставал его вплотную к трибуне. Финишировали они практически одновременно, и судьям пришлось прибегнуть к фотофинишу. Но на фотографии англичанина не оказалось — слишком приблизился к трибуне и не попал в объектив фотоустройства. Приз во второй раз присудили Насибову.

Легче всего Насибову дался третий выигрыш Приза Европы. Недоброжелатели не хотели пускать Анилина в Кельн, считали его уже бесперспективным, придумали, что у него больное сердце, и требовали перевести в производители. Тогда Насибов отправился к маршалу Буденному, курировавшему советское коневодство. Тот выслушал и сказал: «Коля, решай сам, только смотри, не подведи меня». Анилина не списали, и Насибов с ним вновь выиграл. Под проливным дождем наш жокей надел поверх голубого камзола полиэтиленовую накидку. Со старта он «поехал на класс»: в переводе с жокейского сленга — возглавил гонку. При скачке на скорости накидка выскочила у него из бридж и стала громко постукивать на ветру. А лошади очень чутко улавливают любой шорох. Преследователи Анилина от непонятного стука тревожно шевелили ушами и не решались обгонять его. Так без борьбы всем гуртом и дошли до финиша. По возвращении домой Буденный распорядился выделить Насибову черную «Волгу» ГАЗ-21 в экспортном исполнении.

В 1967 году «болгарские товарищи» подарили генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу великолепного жеребца. Когда лошадь доставили на конюшню Московского ипподрома, Брежнев приехал взглянуть на нее. Ходил, похлопывал по бокам и был очень доволен. «А хотите, я вам свою лошадь покажу?» — предложил Насибов. И вывел Анилина. Генсек застыл на месте, пораженный красотой жеребца. «А этот-то лучше», — только и сказал сопровождающим. «Этот-то» больше миллиона долларов стоит», — проинформировал Брежнева Насибов. «Вы уж берегите, берегите его», — напутствовал напоследок глава государства.

250 ТЫСЯЧ МАРОК — ГАЛОПОМ В МОСКВУ

За свою жокейскую карьеру Николай Насибов установил множество рекордов Советского Союза, выиграл 25 дерби, завоевал более сотни призов на различных международных конных соревнованиях.

Четвертую победу на Призе Европы он праздновал в 1978 году уже в качестве тренера, тактически перехитрив соперников. Но и тут не обошлось без накладки. Владимирова, лучшего жокея из конюшни Насибова, которого он готовил ехать на жеребце Адене, не отпустили из кавалерийского полка. Это впоследствии Насибов сумел решить проблему с призывом жокеев в армию. В гости к участникам международного конгресса по коневодству в Успенке, что по Рублево-Успенскому шоссе, пожаловали члены советского правительства. Министр обороны Андрей Гречко, восхищенный породистыми лошадьми, обратился к Насибову: «Есть ли у вас какие-нибудь пожелания?» Знаменитый тренер попросил освободить классных жокеев от службы в армии, поскольку там они прибавляют в весе и по этой причине заканчивают карьеру. Вскоре маршал эту проблему решил.

На главном российском дерби, предшествовавшем Призу Европы, Насибов послал Адена со старта первым, тот долго лидировал, но в итоге пришел только третьим, а первым финишировал Флоредон. Естественно, из двух лошадей Насибова в Кельне иностранцы признали фаворитом Флоредона, на которого к тому же сел хорошо им знакомый жокей Владимир Яковлев. А на Адена, который как раз и был подготовлен для победы в скачке, Насибов посадил никому не известного Александра Чугуевца. И произошло то же самое, что и в недавнем внутрисоюзном дерби, — только наоборот. Флоредон развил бешеную скорость, все отчаянно бросились ему вдогонку и выдохлись. А на финишной прямой Чугуевец на Адене обошел всю группу и финишировал в гордом одиночестве. На следующий день одна из кельнских газет предварила отчет о скачках огромным заголовком: «Русская лиса Насибов: 250 тысяч марок — галопом в Москву!»

Добавлю, что замечательный советский жокей неоднократно выходил победителем скачек в Осло, «Копенгагенской мили», Кубка Стокгольма, в общей сложности более 120 раз побеждал за рубежом, а у себя на родине выиграл более 600 стартов. Практически каждый его третий старт был победным.

СНЫ О ВОДОПАДАХ

Для того чтобы дать оценку лошади — перспективная она или никудышная, — Насибову было достаточно нескольких минут. Готовность лошади к соревнованиям он тоже моментально определял по внешним признакам — блеску шерсти, поведению: нервничает ли она, съедает ли весь корм или оставляет. Накануне дня скачек, если на «шаговке» (прогулке) лошадь начинает играть, беситься, подпрыгивать, радоваться жизни, значит, она в наилучшей форме. На дистанции Насибов очень тонко чувствовал скорость скачки — когда прибавить, когда держать лошадь, сохраняя силы для финишного броска. Были случаи, когда на одной и той же лошади он с разрывом в две недели ехал совсем по-разному, но оба раза выигрывал.

В СССР талантливых жокеев было много, но не многие могли справиться с режимом, необходимым, чтобы держать вес в пределах 50 килограммов. Насибов же был аскетом — не пил, не курил, избегал гулянок и ресторанов. При росте 171 сантиметр, чуть ли не гигантском для жокея, он весь сезон держал один и тот же вес, хотя давалось это нелегко. В бане парился до такой степени, пока на коже уже не пот, а соль выступала. Порой, возвращаясь домой, ничего не ел, а только смачивал водой губы. Часто рассказывал, что по ночам ему от жажды снятся водопады, рядом с которыми прошло его детство. Очень много внимания уделял физподготовке. Спать ежедневно ложился в полдесятого вечера, поднимался в четыре утра: в полпятого начиналась тренировка — пока на улицах мало машин и заводы еще не дымят. Так работают во всем скаковом мире, чтобы лошади больше дышали чистым воздухом.

Каждый год в конце апреля Насибов приезжал со своими лошадьми в Москву, а по окончании сезона, как правило, после двухмесячного зарубежного турне, отправлялся с ними назад в Краснодарский край, на «Восход». Несмотря на то, что война не позволила ему проучиться дальше шестого класса, он в совершенстве знал немецкий язык, на любом фуршете в Германии легко и весело общался с немцами, развлекал их нашими анекдотами. Мог объясниться и на английском, французском, чешском, венгерском, польском.

Николая Насибова нет с нами уже пять лет. В прессе о нем вспоминают редко, но в народе не забыли. Однажды знакомый Михаила Насибова поспорил с ним: мол, нынешние посетители ипподрома о его отце ничего не знают. Подъехали к кассам, подошли к первому встречному, покупавшему программку рысистых испытаний. Спросили: «Вы знаете Насибова?» — «Милые мои, — был ответ, — да кто ж его не знает! Посади его на козу, он и на ней выиграл бы любую скачку!»

Лучшая же память Насибову нынешние, уже российские победы питомцев конного завода «Восход», чей директор Владимир Красноприжий в нелегкие времена, несмотря на все сложности, сумел сохранить выдающееся поголовье скаковых лошадей.

Павел АЛЕШИН

P.S. Вчера на московском ипподроме был разыгран Кубок Николая Насибова, гладкая скачка с самым крупным призовым фондом за всю историю российского коневодства — миллион рублей. Победу одержал Сергей Лавриков на Брабусе (тренер — Максим Кантакузин, ученик Н.Насибова).

Физиотерапевт сборной и ЦСКА Михаил Насибов — о людях и лошадях

Наверное, нет ничего, что Михаил Николаевич Насибов, физиотерапевт и массажист нашей сборной по футболу и ЦСКА, сын гениального советского жокея, не знает о психологии футболистов и о скачках. Мы встретились с ним на сборах национальной команды России и проговорили несколько часов.

У меня тяжелая работа. Но она мне нравится. Работаю уже тридцать четыре года — и ни разу не пожалел. Сам, как и футболисты, всегда находишься в ожидании игры, от тебя самого, пусть и косвенно, зависит исход встречи. Проще говоря — живешь футболом. В Ватутинках, на тренировочной базе ЦСКА, порой приходится работать без выходных. Все наши мысли о том, как помочь игрокам быстро восстановиться после травм и подготовиться к играм.

— Некоторые игроки боятся получить травму, поэтому с некоей опаской выходят на игры.

Травмы вычеркивают из жизни спортсмена недели, месяцы, даже годы. Но в любом случае спортсмену нельзя бояться травмы. Даже думать об этом нельзя. По своему опыту знаю: мысль — весьма материальная штука. Помнится, был у меня в «клиентах» один футболист, так он, скажем так, не горел особым желанием выступать за сборную. Говорил: «Хотя бы небольшую травму получить — и тогда не надо будет никуда ехать». И что вы думаете, под самый конец сезона он получил такую травму, после которой лечился целых полгода. Перед игрой многие ребята нервничают. Зато когда выходят на поле, у них страх исчезает — нужно только играть. Когда футболисты начинают говорить о предстоящем матче, мы также стараемся настроить парней. Фразы обычные, вроде «слабых команд здесь нет» или «не говорите, что вы их завтра «съедите».

— Есть какие-то предпочтения ребят на сборах?

— Вы работаете только со взрослыми игроками?

Иногда малыши приходят на тренировки. Сидят на траве и смотрят на взрослых. Я говорю: что сидите без толку? Возьмите пресс покачайте. Привожу им пример: был такой игрок Андрей Канчельскис, пресс и стрейчинг целыми днями делал. Это правильно: чем больше растягиваешь мышцы и качаешь пресс, тем сил больше и меньше шансов «порваться» на игре.

— Вам приходилось играть на поле?

Один раз у Лобановского вратарь Виктор Чанов приболел, и на тренировке срочно нужно было его заменить — я встал на ворота. В тот день была двухразовая тренировка. Утром я был резвым, активным, а вечером вышел — все болит. Но пришлось марку держать. (Смеется.) С друзьями раньше играл в футбол. Всегда нападающим был. Теперь некогда.

— Какие футболисты вам особенно запомнились?

Олег Блохин. Мы близко общались — и на массаже, и после, разговаривали подолгу о спорте, о жизни. Он много читал. Каждый день по вечерам писал дневник. Был нормальный советский человек, интеллектуально и физически развитый.

— А сейчас ребята читают?

Читают. Но мало, в основном предпочитают компьютерные развлечения — игры, интернет.

— Каким вы помните Льва Яшина?

Это исключительный человек. Когда люди с ним общались, не могли ему отказать ни в чем — такой энергетикой и обаянием он обладал. Яшин часто выезжал с командами в качестве руководителя делегаций. Жили с ним в соседних номерах, постоянно общались. Его знают на всей нашей необъятной Земле. «ЯшИн» иностранцы произносят, ударение на второй слог ставят. Более известного отечественного футболиста в мире нет.

— С кем вам из сборной нравится работать?

У нас единая семья, и ко всем относишься одинаково с любовью. Иногда за границей ребятам хочется сделать что-то приятное — принести любимое блюдо, например. Так же и они к нам относятся. Вот Аршавин — перешел в «Арсенал». Знает, что я коллекционирую футболки. Только приехали на сборы — слышу, кто-то в дверь стучит. «Николаевич, — Аршавин с футболкой пришел, — это тебе». Мне было очень приятно!

— Многие говорят, что Андрей Аршавин очень заносчив.

Его право быть закрытым для посторонних людей или прессы. Это аккуратный во всех отношениях парень, очень ответственный, настоящий капитан сборной. Он никогда не падает духом, вырабатывается полностью. К игрокам, массажистам, всей делегации РФС он относится очень хорошо.

— Теперь давайте поговорим непосредственно о специфике вашей работы.

Я запоминаю мышцы игроков руками и наблюдаю, как они меняются. В ЦСКА три массажиста, футболисты сами решают, к кому идти. Своих «клиентов» я выучил уже наизусть.Для меня по мышцам идеальным был Олег Блохин.

— Кого массажируете, если не секрет? Отличаются ли мышцы в зависимости от позиции игрока?

Как правило, первым приходит Сережа Игнашевич. Мышцы игроков в принципе ничем не отличаются. Единственное, у вратарей верхний пояс более развит, спина мощнее. Игорь Акинфеев, например, любит специфический массаж — руки, кисти, стопы ног, шейный отдел. К тому же это не все процедуры, еще есть физиотерапия. Сейчас очень популярная процедура — после тренировки игроки до десяти минут сидят во льду.

— В чем преимущество русской школы массажа?

Наша школа массажа лучше всех, без преувеличений. За рубежом, жалуются наши игроки, массаж нежный, поверхностный — для легкого тонуса. У нас же каждую клеточку руками прощупают, проработают.

— Ваш отец — знаменитый советский жокей. У вас есть лошади?

У меня есть производитель на конном заводе «Восход» — самом лучшем в СНГ. Я имею каждый год от моего коня по жеребенку. Сейчас есть у меня жеребец Жирков. Сильный, возраст — два годика. В этом году он ни разу не выступал. Я его жалею, он развивается не резко, а по восходящей, как и сам Юра Жирков, который медленно приходил к сегодняшней славе. Все-таки это материально: как назовешь лошадь, такой она и вырастет. (Cмеется.) Этот жеребец у нас с Юрой пополам в собственности, и, если будет хорошо выступать в России, Жирков заберет его к себе в Англию. Еще был у меня конь Алдонин, сейчас Березуцкий.

— Вася или Леша?

Собирательный образ. (Cмеется.)Если бы были лошади-двойняшки, назвал бы Васей и Лешей.

— Я слышала, что вы собирались продавать лошадь, названную в честь Смертина.

Да, ее у меня купили в качестве производителя и увезли в Казахстан. Он вышел из строя, его постигла неудача: перевернулся через заграждение и повредил позвоночник. Стал тянуть заднюю левую ногу — ягодичная мышца атрофировалась. И то он, бедненький, на трех ногах старался бегать — и с травмой последним ни разу не был на скачках.

— У игроков есть свои лошади?

У Игнашевича были две лошади — спортивные, не скаковые. У английских футболистов много лошадей. В Англии в этом хорошо разбираются: для скачек годятся только верховые лошади местной породы — самые быстрые лошади на планете.

— Кто-нибудь из игроков ходит на ипподром?

Помню, мы проводили приз в честь Кубка УЕФА, который ЦСКА выиграл в 2005-м, и вся команда в полном составе была на ипподроме. Я был очень благодарен им за то, что пришли и поддержали российское коневодство, сделали ставки, пообедали, посмотрели скачки. Некоторым футболистам устроил экскурсию, показал всю кухню жокейскую, как седлают и взвешивают лошадей. В России этот вид спорта не очень развит. За границей на ипподром ходят все: считается дурным тоном, если нормальный обеспеченный француз не пойдет на приз Триумфальной арки. А в Англии считается дурным тоном, если ты богат и не имеешь своей скаковой лошади.

— Какие проблемы у этого вида спорта в России?

Огромные. Российское коневодство угасает. И вот по какой причине: жокеи практически полностью перешли на лошадей, рожденных не на территории России. Нужно покупать за границей лучших производителей, маток с жеребятами, привозить их в Россию. А то лошадей возят за космические деньги, а потом они бесследно исчезают, не оставляя потомства. Никто в других странах уже давно так не делает. Турки, например, вообще закрыли свой рынок, покупают только производителей. За сезон всего три приза, в которых могут участвовать лошади, рожденные не на территории Турции. Нам нужно срочно решать эти проблемы, иначе через год-два вообще не будет российского коневодства — потеряем отрасль и рабочие места, а люди и так тяжело переживают кризис. У нас очень хорошие конные заводы, но их уничтожают. Я надеюсь, чиновники и бизнесмены, которые соприкасаются с этим видом спорта, не допустят его гибели.

Справка «Новой»

Михаил Насибов — сын Николая Насибова, гениального советского жокея, которому удалось трижды завоевать Приз Европы, выиграть 654 скачки в России и 175 — за рубежом. Михаил Николаевич всю жизнь проработал физиотерапевтом и массажистом команды по многоборью «Динамо», затем перешел в футбол — в сборную России по футболу и ЦСКА. Кроме того, он принимает участие в конном спорте как организатор кубков, в том числе кубка имени своего отца.

Екатерина Полищук

Михаил НАСИБОВ: О ЛОШАДЯХ, ФУТБОЛЕ И АПЕЛЬСИНАХ

НАСИБОВ Михаил Николаевич

Родился 26 июля 1953 года в Армавире. Массажист. Закончил институт физкультуры (1975). Работал в команде «Динамо» Москва по современному пятиборью (1976), в сборной СССР по вольной борьбе (1977 — 1978). С 1979 года — в медицинском штабе сборных команд СССР и России по футболу. Участник ЧМ-82, 1986, 1990 и 1994 годов, ЧЕ-88 и -92. Был в молодежной сборной СССР на победных для нее ЧЕ 1980 и 1990 годов.

Его отец был великим жокеем. Николай Насибов выиграл 654 скачки в России и 175 — в мире. Он единственный в истории, кто три года подряд завоевывал в Кельне Приз Европы на одной лошади — знаменитом Анилине. Практически каждый второй его старт был победным.

Михаил Насибов вспоминает, что в детстве однажды они с сестрой спросили отца: «Как ты жил, когда был маленький?» И не смогли сдержать слез, услышав его рассказ. «Бог сначала помучил моего отца, испытал на прочность, а потом, видимо, решил все возместить», — полагает он.

Родился Николай Насибов на границе Азербайджана и Грузии в семье зажиточного помещика. Вскоре после революции большевики землю и дом отобрали, а отца расстреляли у обрыва Кулларского ущелья. Прямо на глазах троих сыновей. Через полгода умерла от горя мать, и они остались одни.

Старшему было 12 лет, среднему — 8, а младшему, Николаю, — 5. В селе, конечно, оставались родственники, но, боясь и на себя навлечь гнев властей, никто не помогал. Наоборот, порой спускали на мальчишек собак!

Они беспризорничали, ночевали где попало, голодали. Но судьба хранила Николая. В 12 лет во время эпидемии брюшного тифа его подобрали на улице без признаков жизни, отвезли в морг. Какая-то женщина пришла туда за телом своего сына и увидела, что рядом зашевелился мальчик. Она забрала его к себе, выходила. Позже, уже став известным жокеем, Насибов в течение многих лет высылал ей деньги.

К концу 60-х общая сумма призовых за всю его карьеру составляла два миллиона долларов. Из них официально по нашим законам ему причиталось 66 процентов. Однако выплачивать такие деньги Насибову государство, понятно, не собиралось. В итоге их делили едва ли не на все отечественное коневодство, а самому жокею доставался мизер. Хотя по советским меркам его все равно считали богатым человеком. В 1965 году семья из Краснодарского края переехала в Москву. После выигрыша Приза Европы сам маршал Буденный вручил Насибову ключи от трехкомнатной квартиры.

До 37 лет отец ходил голодным, — говорит Михаил Насибов. — Сперва нечего было есть, а затем уже приходилось постоянно держать себя в форме, пока не закончил выступать. Его боевой вес составлял 53 кг. Он питался какой-то зеленью, пил чай без сахара, обезжиренный кефир. Часто просто смачивал губы водой, а по ночам от жажды ему снились водопады.

А вот сына, прямо скажем, Господь комплекцией не обделил. Михаил рос упитанным мальчуганом, и сразу стало ясно, что жокея из него не получится. В 88-м в Кельне он заглянул на ипподром, где когда-то блистал его отец. Зарубежные наездники, узнав, что перед ними сын того Насибова, попросили встать на весы. И, увидев, что стрелка легко перевалила за 100, ахнули: «Это же два Насибова!»

Тем не менее любовь к лошадям у Михаила в крови. Сейчас он президент фонда поддержки чистокровного конезаводства. И ежегодно в августе с помощью своих друзей проводит на московском ипподроме Кубок Николая Насибова. В память об отце, которого не стало семь лет назад.

Кстати, среди гостей турнира можно повстречать и Евгения Гинера, и Валерия Газзаева, и Ролана Гусева. А как-то в выходной день Насибов пригласил на ипподром всю российскую молодежку. Игроки, по его словам, были в восторге.

Другая страсть Насибова помимо лошадей — футбол. В январе он справил юбилей — 25 лет службы в футбольных сборных страны. За спиной четыре чемпионата мира, два первенства Европы и два золотых молодежных чемпионата Старого Света. Люди, годы, жизнь…

Вроде столько лет прошло, а ничего не забывается. Самый драматический момент, конечно, — поражение в 1/8 финала в Мексике-86 от бельгийцев. Лобановский, интеллигентнейший человек, сама невозмутимость, шведского судью Фридрикссона, который нам два мифических гола засчитал, на беговой дорожке тогда едва не растерзал. Валерия Васильевича чудом оттащили. В такой ярости, признаться, я никогда его не видел. Разные у нашей сборной были поражения, но лишь в Мексике полкоманды в раздевалке расплакалось от обиды… А работу в молодежной сборной СССР в 1990 году вспоминаю с огромной теплотой. Уникальная была команда. Когда все молоды, беспечны и кажется, что впереди тебя ждет только хорошее. После победы в Югославии над хозяевами в первом финальном матче — 4:2 — в нашу раздевалку зашел Милян Милянич. «Ребята, — сказал он, — у вас настоящее созвездие игроков. Не сомневаюсь, что почти каждого из вас ждет большое будущее». Легендарный югославский тренер, работавший в самом «Реале», не ошибся. Из той плеяды заиграли действительно практически все. Да что говорить, если у нас Саленко с Кирьяковым в состав не попадали…

Вы когда-нибудь жалели, что стали массажистом?

Нет. Люблю свою профессию, люблю футбол. И счастлив, что в моей жизни они тесно связаны. До сих пор с нетерпением жду начала сборов, встречи с футболистами, тренерами. Раньше игроки воспринимались как друзья, а теперь уже скорее как дети… Самым любимым моим пациентом был Олег Блохин. У него удивительные мышцы. Мягкие, словно из пластилина. Работать одно удовольствие. Блохин, считаю, вообще обладал идеальной для футболиста фактурой. А вот, например, у Гены Литовченко мышцы очень жесткие. Были бы, как у Блохина, — на восстановление уходило бы в два раза меньше времени. Или Ролана Гусева взять. Он парень крепко сбитый, и мышцы у него тоже будто каменные. Таких игроков всегда тяжело массировать.

Бывало, что массажем функции Насибова в сборной не ограничивались. В преддверии матчей с англичанами его иногда привлекали на тренировках к работе с Ринатом Дасаевым.

Британцы в борьбе на «втором этаже» с вратарями обычно не церемонятся. Вот и я выполнял роль эдакого тафгая — толкался, бодался, в общем, всячески мешал Дасаеву при подачах с фланга ловить мяч. Еще как-то у Малофеева в двусторонке из-за нехватки игроков меня левым защитником поставили. А в другой раз, уже при Лобановском, — в ворота. На сборах в Италии дело было. Витя Чанов накануне чем-то отравился, второго вратаря не оказалось. Лобановский мне предложил поиграть, я с радостью согласился. Получил форму, перчатки. На первой тренировке утром порхал за мячом, как кузнечик. Вечером же, на вторую, еле дошел с единственной мыслью: «Когда же все закончится?..»

В какой бы сборной Насибов ни трудился — в молодежной, олимпийской или национальной, — лавры главного весельчака и балагура ему всегда обеспечены. С таким массажистом не соскучишься. «Ребятам тяжело круглый год безвылазно на сборах сидеть. Вот я и стараюсь их немножко отвлечь от клубных проблем, поднять настроение», — объясняет Насибов.

Его коронный трюк — жонглирование головой любым круглым предметом. Хоть мячом, хоть… апельсином, который Насибов наловчился удерживать в воздухе довольно долго. Игрокам он часто предлагает пари — и на время, и на количество ударов — и еще ни разу не проиграл.

Как-то, лет 20 назад, услышал от кого-то из сборников: «В Бразилии есть чудак, который 50 раз может головой жонглировать апельсином». Мне стало интересно. Решил попробовать. Вроде получилось. Правда, жутко неудобно. Апельсин-то не мяч — не прыгает, поэтому его постоянно нужно подсекать. Впервые еще с Леней Буряком поспорил, что смогу почеканить этим цитрусом больше 30 раз. Судьей вызвался быть Сережа Алейников. В итоге ударов насчитали ровно 80…

Впрочем, как верно подметил в своей книжке Андрей Канчельскис, есть у Насибова таланты и поважнее: «Он отлично знает свое дело. Побывав в его умелых руках, каждый из нас чувствовал себя готовым к любым испытаниям на поле».

Время бежит, и сейчас под этими словами наверняка готовы подписаться и Гусев, и Сенников, и Акинфеев…

Александр КРУЖКОВ

Николай родился в многодетной семье богатого азербайджанского помещика. В 1933 году отца Николая расстреляли большевики, а год спустя скончалась его мать и Николай и двое его старших братьев (старшему было 8) стали беспризорниками. Николай переболел многими болезнями, но за ним ухаживала русская женщина, которой он впоследствии анонимно посылал деньги на протяжении 12 лет.

В 1944 году известный московский тренер Иван Фомин забрал мальчика с Кулларского конного завода, где тот пас лошадей, и начал заниматься с ним. В этом же году Насибов впервые выступил на Ростовском ипподроме.

Насибов одержал более 650 побед в разных соревнованиях, а также трижды выигрывал приз Европы в 1965-1967 годах на скачках в Кёльне. Занял пятое место в дерби «Большой Вашингтонский приз» в 1958 году. За свою жокейскую карьеру Николай Насибов установил множество рекордов Советского Союза, выиграл 25 дерби, завоевал более сотни призов на различных международных конных соревнованиях.

На московском ипподроме разыгрывается «Кубок Николая Насибова».

Насибова нет с нами уже четыре года, но память о нём остаётся не только в истории. 9 сентября 2001 года на Центральном московском ипподроме состоялись гладкие скачки на Кубок Николая Насибова — отныне самую престижную награду года, с наибольшим в истории российских скачек призовым фондом — миллион рублей. Начинается новый этап возрождения и развития конных состязаний в нашем отечестве. Информационным спонсором Кубка Насибова выступил и еженедельник «Алфавит».

Сколько он себя помнил, он помнил лошадей. И себя на лошади. А вот родителей память не сохранила. Сиротой вырос Коля Насибов на Куларском конном заводе: конюшенный мальчик — ездок — жокей. В тринадцать лет, в самый первый свой сезон на Ростовском ипподроме — весной сорок четвёртого, Насибов поразил знатоков, выиграв 40 (!) скачек. Он должен соревноваться в Москве, понял Насибов, и, представ перед начконом* конного завода в Ессентуках, чётко и недвусмысленно изложил свои планы на будущее. «Добро, — сказал начкон и подвёл парня к самому норовистому жеребцу. — Проезжай-ка, покажи, что умеешь». Испытание мальчик выдержал с блеском.

Покорять столицу Король Ростовского ипподрома — так прозвали Насибова поклонники — отправился с плетёной корзинкой, где обитала хохлатая курица, и блестящей профессиональной характеристикой, надёжно запрятанной во внутренний карман, зашпиленный булавкой. Ошалевшая от долгого путешествия, хохлатка вела себя беспокойно, слегка озадачив новое начальство Насибова. «Я привык с утра выпивать сырое яйцо и до обеда — всё,» — рассказывал позже Насибов своим биографам. А обед? Одно название. Позже мастер признается: «Если бы не был жокеем — поваром бы стал». Вес «мучил» немаленького, ширококостного Насибова всю скаковую жизнь, и управлялся он с этой проблемой жестоко и не щадя себя.

Друживший с великим жокеем писатель, литературовед и лошадник-любитель Дмитрий Урнов отмечал его трепетное отношение к исторической курице. Насибов вспоминал: «В Москву приехал — курицу выпустить негде. Пришлось ящичек сделать и на замок её запирать. Курицу я до последнего времени ещё держал, но, конечно, так, для памяти, как примету. Возил её всюду с собой и столько муки за неё от таможенников принял! Один спрашивает: «Что это вы, Робинзон Крузо?» Приходи, говорю, на ипподром, посмотришь, какой я Робинзон. «А на кого ставки делать, вы подскажете?» — «Ставь на меня, не ошибёшься!».

Публика приходила «смотреть на Насибова». Им восхищались не только знатоки скачек, но и те, кто не считал себя записным лошадником, и совершенно далёкие от скачек люди. «Такие рождаются раз в столетие», — говорили о Насибове профессиональные конники. Сколько времени длится скачка? Сто двадцать секунд острейшей борьбы, где всё (или почти всё — не станем забывать случай) решают умение жокея, чувство лошади, мягкость рук и твёрдая воля и чутьё, позволяющее не просчитаться в решительную минуту и спросить с коня именно то, на что он способен.

За свою жокейскую жизнь Насибов работал со многими лошадьми. На Галопе скакал и выигрывал в начале 50-х, с тёмно-гнедым Гарниром отправился за океан — впервые в истории советского скакового дела — участвовать в Вашингтонском международном призе. Лучших жокеев двух континентов собирает ипподром Лорел. Первая международная награда — Насибов с Гарниром стали призёрами — появляется в коллекции жокея. Но лучшая, особенная лошадь в судьбе Насибова — рыже-гнедой чистокровный жеребец Анилин, рождённый в заводе «Восход». Их фотографии обошли в 60-е годы весь мир, и не было для зарубежных ипподромов эффективнее рекламы, чем имена Насибова и Анилина.

Настоящий жокей видит всю скачку. Сколько классных скакунов проиграло на последних метрах? А почему? Жокей забывал оглянуться. Такой забывчивости Насибов себе позволить не мог. При всех выдающихся качествах Анилина зарубежные скакуны, селекция которых шла с учётом единственного критерия — резвости, в один момент могли стать на финишной прямой недосягаемыми. Приходилось, пользуясь выносливостью лошади, вести скачку, стараясь вымотать конкурентов. Был у Насибова такой приём: перед последним поворотом он давал лошади передохнуть — ведь как-никак он вёл всю скачку — и через несколько секунд бросался вперёд. «Железный посыл», — говорят конники. Это труднопереводимое на обычный язык выражение суммирует способность мастера взять от лошади всю резвость, мобилизовать на бросок все скрытые резервы. Соперники, как правило, насибовского броска не выдерживали. Трибуны ипподрома в ожидании этого момента замирали, потом общий выдох сменялся восторженным рёвом: «Насибов вовсю поехал!»

«Нет такой лошади, которая может сделать два резвых броска по дистанции,» — считали эксперты-конники. И так было, пока не появились в конном мире Насибов и Анилин. Весною 1967 года в Кёльне они боролись за свой третий Приз Европы. Анилин, как всегда, повёл скачку. Знатоки тактику Насибова почли бессмысленной и, главное, безнадёжной: Анилина «пасли» лучшие лошади скаковых дорожек континента — победитель Гран-при на ипподроме Сен-Клу западногерманский Люциано и француз Танеб. На финише Люциано угрожающе и уверенно подошёл к Анилину вплотную. Насибов обречён, Насибов проиграл! И тут второй рывок! Знаменитый насибовский посыл — Анилин финиширует первым. Оскару Лангену, жокею Люциано, оставалось лишь снять шляпу. «Трижды венчанный!» — восторженно писали об Анилине газеты мира. Насибов скакал на Анилине 27 раз, выиграв 21 скачку, и лишь три раза не попал в число призёров. Владельцы лучших зарубежных конных заводов пытались купить жеребца, предлагали мыслимые и немыслимые цены.

Лучшие дня

Насибов ушёл со скаковой дорожки в расцвете славы и занялся воспитанием смены. И вот уже в качестве тренера он выходит получать Приз Европы вместе с жеребцом Аденом и жокеем Александром Чугуевцем. Десять раз питомцы Насибова выигрывали Дерби, последнее взял в 1996 году жеребец Шават. А в 1997 году, в 66 лет, Николая Насибова не стало. Ушёл мастер, получивший, наверное, почти все титулы, мыслимые для советского жокея его времени, оставивший талантливых учеников. Главная мечта сбылась: он хотел быть жокеем — и стал им, и был счастлив. И лошади скачут на Приз Анилина, а теперь и на Кубок Насибова.

Насибов не любил «глотать чужую пыль». Сегодня пыли не будет — она крепко прибита дождём, она просто утонула в мелких лужицах скакового круга. Будет грязевой душ. Озабоченные фотографы берегут дорогие камеры под зонтиками, не считая за честь получить в объектив комок слипшегося песка из-под призового копыта.

Короток скаковой сезон в наших краях. В туманном Альбионе, который грех не помянуть в такую погоду, гладкие скачки продолжаются до середины ноября. Но скажем спасибо, что в столице вообще проводятся скаковые испытания: в 1991 году на ЦМИ они были прекращены по финансовым причинам, и возобновить их удалось только на финише тысячелетия. Сегодня, в день закрытия первого скакового сезона XXI века, разыгрывается приз имени «миллионера» Насибова. Призы для четырёх первых лошадей благодаря помощи спонсоров (коммерческому банку «Нефтяной», страховой компании «Сибирь» и фирме «Patrik Hellman Collection») составили соответственно 500 000, 250 000, 150 000, 100 000 рублей. В прошлом году весь призовой фонд укладывался в сумму, ныне предназначенную для занявшего третье призовое (платное) место, сегодня на скаковую дорожку брошен миллион.

Эксперты «Алфавита» начали прикидывать шансы на победу легконогой рыжей Артуры конезавода «Восход». Её, кстати, тренирует (выдерживает, как принято говорить) тот самый Александр Чугуевец. Но она — не единственная достойная претендентка. Дискуссия закончена: старт. Жокей Владимир Мелехов на Артуре рано возглавил скачку и держится впереди полкруга, круг… 3000 метров — дистанция стайерская, всё ещё может перемениться. На подходе к последнему повороту основная «группа преследователей» уже прибавила резвости, особенно мощный рывок делает рыжий Брабус под седлом Сергея Лаврикова, он и вышел вперёд. С хорошим отрывом! Мелехов, со стороны трибун снова обойдя соперников, тоже делает финишный рывок, вот он достал двух идущих за Брабусом лошадей. Артура проносится с краю дорожки, слегка обдав нас исторической грязью, и выходит на второе место. Все лидеры дружно работают хлыстом. Но девятый номер финиширует очень шустро, с нашего места не видно, удалось ли Мелехову хотя бы поравняться с ним. Колокол! «Девятый номер, за ним пятый,» — делится информацией кто-то из завсегдатаев. Брабус выиграл у Артуры три корпуса.

Поклонники победителя считают его выигрыш более чем закономерным: мол, трудно кобыле против жеребца, и вообще у Брабуса такая кровь, выдающиеся и очень зарубежные предки. Жокеи, занявшие третье и четвёртое места, похоже, это мнение разделяют (они совсем рядом с барьером, и нам хорошо видны их лица и жесты, скаковая форма, словно облитая кофейной жижей); а вот Мелехов стоит с каменным, неестественно напряжённым лицом, сцепив за спиной руки и делая глубокий вдох, прежде чем с улыбкой ответить на какую-то фразу товарищей. Вряд ли его утешает, что и сам Анилин, бывало, проигрывал в поединке «езды на силу» с «ездой на резвость» и что вообще «скачки есть скачки». Выезжая на скаковую дорожку, жокей до последнего верит в себя, в свою лошадь, в удачу. В день, когда иссякнет эта вера, закончится всё — жокеи, лошади и скачки. Кубок Насибова, как и Дерби, лошадь может выиграть только раз в жизни. Это у жокеев ещё всё впереди.

Впрочем, сегодня Мелехов уже выиграл Приз в честь Президента Республики Беларусь — на «восходовском» Ригодоне. Теперь праздник на улице конного завода «Абазинский». Радостно пожимает руки друзьям и спонсорам тренер Максуд Кантакузин — тоже ученик Насибова. И Сергей Лавриков — один из тех, кто выигрывал с Насибовым-тренером Дерби. День закрытия первого скакового сезона в третьем тысячелетии стал триумфом Николая Насибова.